Мама, мама - [22]

Одной рукой сжимая трубку, другой Дуглас порылся в кармане брюк цвета хаки.

– Держи, – сказал он, протягивая Уиллу несколько долларов. – Прогуляйся до автомата, купи себе перекусить.

– Я только что позавтракал. Я должен наблюдать за тобой целый день. Мне нужно написать доклад. Что скажет мама, когда я расскажу ей, что ты не даешь мне делать мою работу?

Щеки Дугласа порозовели. Он выглядел встревоженным.

– Твое задание наблюдать за моей работой не важнее моей ответственности за ее выполнение. – Дуглас немного помолчал и продолжил уже мягче: – Просто дай мне пару минут. Пожалуйста. Я буду очень тебе признателен. Когда ты вернешься, сможешь присутствовать на одной очень важной встрече.

Уилл тяжело вздохнул. Едва очутившись за дверью отцовского кабинета, он сунул купюры в карман и наклонился «затянуть» и без того надежно завязанные шнурки, опасаясь, что кто-то может поймать его за подслушиванием.

– Кэрри, – голос отца не выдавал практически ничего. – Нет. Я рад тебя слышать. Я боялся, что ты можешь не перезвонить.

Последовала мучительная пауза. Мимо прошли двое мужчин с козлиными бородками и с интересом уставились на ребенка. Секрет хорошего частного детектива состоял в умении смешаться с обстановкой – это не было сильной стороной Уилла, но он встал и начал листать блокнот, надеясь, что выглядит убедительно.

– Ты даже не представляешь, как я хочу, – сказал Дуглас. – Но сегодня со мной сын. Я собирался пообедать вместе с ним. Да, я знаю, что мне от этого плохо. Да, я позвоню тебе позже. Клянусь. Обязательно. Я больше никогда не оставлю тебя, как тогда. Я правда дорожу тобой. Я знаю, что ты волнуешься.

В ушах Уилла ревело. Его ужас был подобен землетрясению.

Стены холла кружились и шли рябью. Гладкий офисный пол словно вздувался под его топсайдерами, и он боялся, что балансирует на грани припадка.

В этом мире – даже ближе, в штате – даже в округе! – существовала женщина, которая была настолько близка отцу Уилла, что волновалась за него. Как Уилл ни торжествовал, что его детективные навыки оправдали себя, он чувствовал сокрушительную волну гнева и обиды за мать. Роман отца не выглядел, как мимолетная интрижка. Он звучал мощно и разрушительно, как что-то, что неизбежно разорвет их жизни.

Позже Дуглас отправился на встречу, оставив Уилла следить за видеотрансляцией. Она велась через YouTube, так что Уилл и в самом деле мог бы с удобством смотреть ее за кухонным столом матери. О бизнес-партнерах отца не было сказано ни слова. Видео не позволяло проникнуть за маску экстраверта, которую натягивал Дуглас перед работой вместе с немнущейся рубашкой. С другой стороны, Уилл получил возможность в течение сорока минут свободно просматривать документы на компьютере отца.

Уилл не был компьютерным вундеркиндом. Его мама не то чтобы щедро приправляла его школьную программу уроками информатики. Черт возьми, она искренне полагала, что все до сих пор работают в текстовом редакторе WordPerfect. И все же, он сумел провести на отцовском компьютере поиск файлов по ключевым словам «секс», «Кэрри», «любовь», «роман». Когда все они выдали нулевой результат (ну, не считая презентации «Восемь причин “завести роман” с платформой Lotus Notes»), Уилл продолжил копаться в сточной канаве своего разума. Он настроил поиск по отелям (все, что он нашел, были маршруты старых командировок отца). Он вбил в поисковую строку «развод», «адвокат» и даже «опека», прежде чем нацелиться на открытую электронную почту отца.

Сегодня со мной сын. Кем бы ни была эта Кэрри, она знала о семье Дугласа. Уилл решил начать с Роуз. «Первенец» – существительное, означает «первый ребенок». Поиск по входящим обнаружил имя сестры Уилла в десятках писем. Недавние, насколько он понял, относились к переписке с человеком, которого Дуглас нанял, чтобы найти ее адрес. Во всяком случае, его подпись гласила, что он работает в «официально зарегистрированном частном детективном агентстве, предоставляющем услуги на территории Нью-Йоркской агломерации». У Уилла возникло легкое чувство соперничества, когда он узнал, что является не единственным частным детективом в этом деле. Он не мог не рисовать в воображении человека, с которым соревновался. Были ли у него настоящие шпионские гаджеты – преобразователи голоса, очки ночного видения? А он поднимал воротник своего черного кожаного плаща?

В первом сообщении, написанном несколько месяцев назад, Дуглас писал, что «просто хочет убедиться», что сбежавшая дочь ничего не замышляла против его жены и остальных детей. Были инциденты, писал он. Жена очень нервничала.

Инциденты какого рода? – уточнил детектив.

Ничего определенного, писал Дуглас. Мою машину поцарапали. Пропало несколько личных вещей. Несколько фотографий в семейном альбоме были изуродованы – хотя это, наверно, сделала моя младшая дочь.

– У тебя все хорошо? – Уилл поднял глаза и обнаружил, что секретарша отца стояла в дверном проеме, улыбаясь преувеличенно приветливо, отчего на ее шее выступили сухожилия. Ему потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, о чем она говорит. У него было ощущение, что ушами он жевал резинку.