Мама, где ты? История одного детства - [11]
Помирать нам рановато
Есть еще у нас в жизни дела.
Это был фокстрот. Потом -
Не нужен нам берег турецкий,
Чужая земля не нужна.
И еще, конечно, Шульженко, с ее томным голосом и цветком в волосах.
13
В январе 1952 года, когда я уже училась на втором курсе, меня вдруг пригласили в милицию. Мне было любопытно идти в паспортный стол, и всем девочкам тоже было любопытно, почему меня вызывают. «Ты паспорт потеряла, да?» В милиции меня ждала женщина в форме. — «Садитесь». Я села у стола. В углу стоял сейф, на стене висел портрет Сталин — обыкновенное учреждение. — «Нам необходимо задать вам некоторые вопросы. Каким образом вы поступили в педучилище?» — «Как каким? Экзамены сдала и поступила». — «А вы знали, что это незаконно? Вы сами не могли тогда сказать, что это незаконно?» — «Что незаконно? Что я должна была сказать?» — «Что незаконно поступаете в училище». — «Почему? Почему всем можно, а мне нельзя?» — «Но у вас же родители репрессированы». — «Ну и что? Я отца не помню, я маму тринадцать лет не видела! Я не знаю, где она». — «Но есть же закон. Хорошо, расскажите, как вы попали в детский дом». — «Ну как попадают в детские дома? Я же говорю, сначала арестовали папу, потом маму». — «Ваше положение теперь усложнилось, вы должны понять. Вы незаконно, обманом проникли в педагогическое училище. Мы получили об этом сигнал от вашего бывшего воспитателя, товарища Федорахиной, которая ставит нас в известность… Вы ездили куда-нибудь за это время?» — «Куда ж я ездила? У меня нет никого. Только в детский дом». — «По какой дороге вы ездили?» — «Как по какой? По свердловской, с пересадкой. Через Свердловск на Алапаевск, пересадка в Алапаевске». — «Так, так. Хорошо, хорошо. Вы никуда не заходили?» — «Куда я могла зайти? На базар с девчонками заходила на обратном пути, нам в детском доме денег дали». — «Что вы там покупали?» — «Ну, что! Мне турнепс очень нравится, я турнепс купила. Американский». — «А почему американский?», — это ее насторожило. — «Потому что его так называют. Турнепс американский. Синий такой, длинный и сладкий. Еще вареную свеклу купила». Конфет в педучилище нам не давали, сладости в магазине были слишком дороги для меня. — «Ну хорошо. У вас теперь не будет паспорта, мы должны забрать его. Вы получите удостоверение личности, с этим удостоверением вы должны приходить в милицию каждую вторую неделю. Вы не имеете права никуда уезжать до тех пор, пока мы не решим вашего дела. Удостоверение вы должны показать в педучилище. О решении мы вам сообщим».
Когда я вернулась в педучилище и показала удостоверение директору, который быстро рассказал о произошедшем со мной учителям — о, какой ужас поднялся у них в душах! «Как? Она незаконно втесалась в наши ряды!» Девчонки рассказывали мне об этом и хохотали. Директор же объявил мне: «Твой вопрос будет разбираться на педсовете. До тех пор без моего разрешения за ворота ни шагу! Шпаргалочку будешь предъявлять сторожу». Шпаргалочка — это была бумажка с его подписью, где стояло, что подателю сего разрешается выход за территорию училища с семи до девяти. В это время в кинотеатре шел «Тарзан» — все пять серий. Все в ажиотаже. Педучилище было на окраине, до кинотеатра километра два, хорошим бегом минут пятнадцать. Девчонки уходили раньше, на танцы. Я идти с ними не могла. Это было мучение! Я стояла у ворот, и как только часы показывали семь, сторож выпускал меня. Я бежала со всех ног и, конечно, опаздывала к началу. Досмотреть фильм до конца я тоже не могла. Часов у меня не было, но я чувствовала, что дело идет к девяти — и вылетала из кинотеатра.
Отношение учителей ко мне изменилось. Вокруг меня образовалась мертвая зона — они предпочитали не оставаться со мной в классе один на один, избегали вступать со мной в разговоры после урока. Как будто опасались чего-то. Но экзамены зимней сессии я сдала хорошо. Оставался последний, русский. Его вела у нас Софья Яковлевна, жена учителя биологии Владимира Михайловича. В этот день она принимала экзамен у четвертого курса и очень устала. На консультации мы — сорок человек — два часа подряд задавали ей вопросы. В классе было душно, от печи шел жар. Все вспотели. Софья Яковлевна едва шевелила языком. Она говорила о какой-то фразе, которую нельзя перевести в косвенную речь, но отличница Кира Копырина возразила ей: «Софья Яковлевна, ну как же нельзя?» Она очень легко перевела фразу в косвенную речь. — «Нет, так нельзя сказать!» — «Как нельзя? А по-моему, можно!» Тогда сзади, с камчатки, я говорю: «Софья Яковлевна, да бог с ней! Пусть завтра на экзамене доказывает вам. Мы устали!» Софья Яковлевна в ответ ударила кулаком по столу: «Молчать! Вы вообще тут незаконно, и никакого права задавать вопросы у вас тут нет!» Она была, вообще-то, не злая женщина, но тут, под гнетом усталости, в ней прорвалось то раздражение против меня, которое овладело учительским коллективом. Я обалдела. У нас было выражение, которое кто-то привез с собой из детского дома: «Тошнит!» Это значило — что-то сильно не нравится. — «Фу, тошнит!», — крикнула я, собрала свои тетрадочки и книжечки, взяла их подмышку и пошла к дверям. — «Ах, вас тошнит! Тогда завтра я экзамен у вас не принимаю!» — «Ну и не надо! А я и не приду!» Класс замер. Я пришла в общежитие и свалилась на кровать, хотя днем лежать на кроватях нам было запрещено. Тупое отчаяние овладело мной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Теперь на улицах другие лица, А здесь, приятель, похоронен Джим. Он умудрился вовремя родиться И умереть со временем своим.
«Москва против Мордора» — это история московского протеста 2011–2013 годов в лицах. На страницах книги вы встретитесь с сотнями самых разных людей, вовлеченных в народное движение против лжи и насилия. Вместе с автором вы пройдете маршем по бульварам, услышите митинговых ораторов, увидите, что происходило на Болотной 6 мая 2012 года, а потом побываете в залах судов. Все, о чем пишет автор, он видел собственными глазами.
Final Melody – рок-группа родом из СССР. Ее гитарист был учителем Ричи Блэкмора и завсегдатаем Кащенко, органист воровал для своих музыкальных нужд детские коляски, а ударник в паузах между драками репетировал в коммуналке. Каждый концерт этой безумной команды превращался в дебош. Она была легендой советского рок-подполья. Прошло двадцать лет. Где теперь эта музыка?Алексей Поликовский – почтальон в московских переулках, школьный учитель на окраине города, ночной сторож в музее и блистательный «универсальный журналист аристократической журналистской школы» («Новая газета»)
Гениальный гитарист. Сумасшедший. Дерзкий рок-мэн, бросивший вызов мирозданию. Музыкант, сочинивший мелодии, которые прославили других музыкантов. Человек, заблудившийся в жизни и забывший, кто он такой. Растерянный, усталый путник в сандалиях на босу ногу и с душой ребенка. Поднесите к страницам этой книги смартфон – и с них зазвучит музыка. Это книга о Питере Грине и его удивительной жизни.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.