Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах - [10]

Маму отпевали в нашей бухарской церкви. После панихиды мы снова вскарабкались на борт грузовой машины, куда уже погрузили гроб с её телом, и я застыла на месте, не веря своим глазам. В чувство меня привёл голос тёти.

– Маша, ты это видишь? Видишь? Она улыбается!

Лицо моей умершей матери действительно озаряла умиротворённая улыбка. Она улыбалась как живая, хотя на теле явно виделся смертный тлен. Поверить в такое просто невозможно, но коллективных галлюцинаций не бывает.

Мне думалось тогда, что все эти смерти – это к лучшему. Меня пугало собственное кощунство. Останься мать в живых, она окончательно сошла бы с ума сама и извела бы нас всех. У меня было чувство, что с меня снимают кандалы.

Как оказалось не всё так просто.

Кандалы буквально вросли в кожу огромным чувством вины. Вины, что не смогла помочь ни словом, ни делом. Вины, что уже не можешь ничего изменить. Вины, что их уже нет, а ты ещё жива и вполне даже счастлива. Я чувствовала их рядом с собой, видела во снах. Мама звала с собой, в одном из снов, радостная и счастливая, паковала мне чемодан. В самый последний миг я отказалась с ней ехать. Они ждали меня, последнюю из семьи…

Моё время ещё не пришло.

10

Марина Ракитская

Мама для меня – женщина, которая всегда (ВСЕГДА) получает то, что хочет. Что бы это ни было.

Так она получила Мастера спорта СССР по пулевой стрельбе в неприлично юном возрасте. Так она играючи выигрывала золото раз за разом. Так она получила папу. Так потом получила меня (за два дня до собственного дня рождения).

Мама – это уверенность в том, что все делается верно. Именно так «ВЕРно», а не «правильно». Ибо правила – это про социум. А вера – это про внутреннее состояние. Мамино слово – золото. Если она что-то сказала, то она реально верит в это всей душой.

Когда я, семилетняя, лежала в больнице со сломанной ногой, оказалось, что мне неправильно был наложен гипс. Встал вопрос о повторной операции. Я – в слезы. Никакие доводы врачей не действовали: ни то, что буду хромать, ни то, что нога не срастется. Почему они меня уговаривали, уже не помню, я на их месте просто отвезла бы себя в операционную. А мне почему-то было очень важно, чтобы со мной больше ничего не делали… Семь лет, что сказать – логики ноль.

Мама подошла к моей койке, взяла за руку и сказала:

– Ты сейчас успокоишься, тебе сделают операцию, а завтра я заберу тебя домой.

Я сама пересела на каталку. Ведь мама же сказала – значит, решено.

Когда я очнулась от наркоза, я стала ждать завтра. Когда мама меня заберет.

Надо мной смеялась вся палата: в субботу никого не выписывают, через день после операции никого не отпускают, приводили примеры и опять смеялись, убеждали, что просто мама пообещала это, чтобы я успокоилась. Я злилась, что они не понимали – ведь мама сказала. Но где-то в глубине души появился страх – ведь в субботу не выписывают, да еще через день после операции…

На следующий день, в 12.00, когда я уже почти отчаялась, дверь в палату открылась. На пороге стояла мама, в белом халате. Посмотрев на меня, она строго спросила:

– И чего ты сидишь? Почему не готова? Я же сказала, что мы уходим сегодня.

В палате стало так тихо, что воздух зазвенел. А я, ликуя, за пять минут скидала свои пожитки в пакетик.

Не знаю, что мама сделала, чтобы нарушить все больничные правила, да еще в то, Советское, время. Взятки не практиковались (по крайней мере, на уровне «отпустите девочку домой»), всё за идею. Не знаю, где она взяла больничный халат и как ее пропустили наверх. Имело значение только одно – мама забрала меня домой.

Знаю точно – многие забили бы на обещание девчонке. Пусть и дочери. Проще потом объяснить, подкупить, оправдаться. А для моей мамы это было дело принципа – сделать так, как она сказала. Слово – золото.

Уже когда я повзрослела, сама стала матерью, и однажды нарушила обещание своему сыну погулять, мама рассказала мне, как она несколько километров ходила со стрельбища ЛенВО в город, на переговорный пункт, чтобы позвонить мне на ПЯТЬ минут, потому что ОБЕЩАЛА позвонить.

А я знала – мама на сборах, соревнованиях, и она позвонит вечером. И она всегда звонила. Пять минут разговора с дочерью в другом городе. Несколько километров. Не с оказией, а в любую погоду, несмотря ни на что.

Поэтому теперь сын может быть уверен – если я пообещала, я сделаю. Потому что хочу, чтобы в его жизни была такая же абсолютная вера в данное слово. Правда, я так же требовательна к словам, данным мне.

Мамин ДАР для меня – откровенность и принципиальность, умение отстоять себя, ценить себя. Один из самых первых, самых ценных в моей жизни. Все, что я достигла в этой жизни, так или иначе, связано с тем, что я умею быть откровенной сама с собой.

Ну, и красивая я тоже в нее)))

Мамочка, с этих страниц я еще раз тебя БЛАГОДАРЮ!

11

Екатерина Шелкова

Когда мама тяжело заболела и пришла очередь отдавать свой дочерний долг, я поняла, что женщина, которая нуждается в заботе сейчас, как никогда – всё-таки вырастила из меня хорошего человека.

Не то чтобы мы не ладили всю жизнь, скажем так – я её не понимала.

Мы полные противоположности. Она спокойная – я эмоциональная, она покладистая – я же наоборот как необузданный и строптивый жеребец. Абсолютно два разных мира.