Малюта Скуратов - [24]
У нас часто говорят: «От века начальство тиранило народ, тянуло из него деньги и ничем не занималось! «Вот лучшее «оправдание» для современного начальства. Ведь если предки были сплошь никчемными руководителями страны, то нечего стыдиться потомкам, занявшим их места. Они бездельничали — так и нынешним не зазорно проводить рабочее время в праздности. Они брали взятки, так и преемникам их… Стоп!
А вот и неправда.
Среди людей, облеченных властью в громовые времена последних Рюриковичей, восседавших на престоле московском, многие были умны, деятельны, служили не за страх, а за совесть. Тогда Россия располагала настоящим «хорошим начальством». Строгим, энергичным, опытным, умевшим не щадить себя ради дела и грозным для врагов страны. Пример полководцев и администраторов Старомосковской эпохи — великий укор для ничтожества и подлости современной российской элиты.
Даже опричнина, собравшая множество злодеев, не стала исключением. В ее рядах с пустейшими лизоблюдами и карателями соседствовали талантливые и энергичные служильцы. Михаил Андреевич Безнин — безусловно положительный пример подобного деятеля.
Если бы так со всеми! Но вышло иначе. Безниных в опричнине оказалось совсем мало. Их и вообще-то вряд ли могло быть много: дворянская среда, не столь «книжная», как аристократическая, не столь привычная к управлению людьми, в принципе являлась скудной почвой для рождения великих полководцев и крупных администраторов. Да, безниных вышло из ее недр немного.
Никак не больше, чем Скуратовых…
Иначе складывалась судьба еще одного «худородного выдвиженца». Этот оказался ближе к «цепным псам»…
Константин Дмитриевич Поливанов принадлежал старинному роду, не попавшему в государственный родословец и известному лишь по частным. Этот род стоял очень далеко от воеводских назначений, и тем более думных чинов. Тем не менее Константин Дмитриевич, сопровождавший царя в его знаменитом походе 1564 года из Москвы в Александровскую слободу, был одним из доверенных лиц Ивана IV.
Летопись сообщает, что 3 января 1565 года «…прислал царь и великий князь из Слободы ко отцу своему и богомольцу к Офонасию митрополиту всеа Руси с Костянтином Дмитриевым сыном Поливанова с товарыщи да список, а в нем писаны измены боярские и воеводские и всяких приказных людей, которые они измены делали и убытки государству…»; с тем же Поливановым Иван IV отправил иную грамоту купцам «и всему православному крестиянству града Москвы», а в грамоте говорилось, что на купцов и других горожан, не относящихся к числу «служилых людей по отечеству», у него «гневу… и опалы никоторые нет»[78]. Можно сделать вывод: на заре опричнины царь доверял Поливанову наиболее ответственные дела, посвящал его в свои планы.
Константина Дмитриевича неоднократно ставили в опричнине на должности уровня полковых воевод и поручали иные крупные службы. Высшее служебное достижение Поливанова относится к 7076 (1567/68) году: его расписали первым воеводой в опричном отряде, отправленном к Мценску[79]. Другие крупные военные назначения К. Д. Поливанова в опричнине таковы: чуть позже под Мценском он был первым воеводой сторожевого полка, а в 1569 году под Калугой числился вторым воеводой передового полка.
Очевидно, Константин Дмитриевич обладал в глазах царя значительными заслугами: ему удалось «втащить» на высокие чины и своего брата Ивана, начавшего службу задолго до опричнины, но не попавшего ни на одно «именное» назначение[80]. Иными словами, совершенно незаметного человека.
После отмены опричнины звезда К. Д. Поливанова закатилась: высокие чины он более не получал, ходил в приставах и головах. Очень характерное назначение: в 1579 году его послали следить за тем, как из Пскова в Полоцк перетаскивают «пищаль» (в данном случае — тяжелое артиллерийское орудие) с именем «Свиток»[81]. Иными словами, он был в головах при единственной пушке. Очевидно, тем тактическим дарованием, которое было присуще Блудову, Константин Дмитриевич не располагал. А вот кровь на нем есть: он участвовал в погроме Северной Руси 1570 года. После завершения карательного похода К. Д. Поливанов остался в Новгороде еще почти на год, «правя казну» на монастырях, то есть под видом «штрафных санкций» просто вытягивая из братии материальные ценности[82]. В результате он, на пару с У. Безопишевым, вывез в столицу 13 тысяч рублей — громадную сумму.
Константин Дмитриевич Поливанов в какой-то степени принадлежал обеим линиям «худородного» дворянства, делавшего карьеру в опричнине, — и линии Михаила Безнина, и линии Малюты Скуратова. Он стал своего рода промежуточной фигурой: поднимался и за счет дельной службы, и за счет участия в карательных акциях.
С его-то истории жизни легче всего будет вернуться к Малюте Скуратову, а заодно и к прочим неродовитым дворянам, пошедшим в опричнине по пути «цепных псов». Ознакомившись с биографиями Безнина, Алферьева, Блудова, нетрудно понять: при Иване IV незнатный дворянин мог сделать большую карьеру, при этом не взявшись за ремесло карателя. Мог не быть Малютой, попросту говоря. Разумеется, ему пришлось бы проламывать путь к высоким назначениям на пределе сил и возможностей, не щадя себя, рискуя собой. Блудов вот, вернувшись в воеводы, голову сложил за отечество… Но возвыситься даже при очень высокой конкуренции стало возможным делом. Требовались лишь воля, энергия и способности. Душегубом становиться не требовалось.
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.