Малыш - [14]

Он дернулся было сказать что-то ей вслед… Подробнее как-то объяснить… Но вдруг понял, что на самом деле кроме ерунды сказать ведь ничего не может — ну не может он подобрать правильные слова, чтобы она поверила. Это любовь, — вспомнил он наставления Закира Коурису. — Когда слова застревают в горле, мозги вдруг глупеют и перестают думать… Это любовь… И это самое ужасное, что может случиться с человеком… как с мужчиной, так и с женщиной… Потому что любовь без взаимности — это ужасная трагедия, разрушающая человека изнутри — безжалостно и беспощадно.

Освещение уменьшилось еще на половину. Сергей остался сидеть почти в темноте. Надо все основательно продумать, лихорадочно размышлял он. — Как ей все это рассказать, понятно объяснить. Ведь нет ничего глупее, чем рассказать девушке о том, что она в будущем будет жарко тебя обнимать и говорить, что любила только тебя одного. Но и нельзя все так оставить в неведении, если я могу хоть в чем-то ее предупредить, предостеречь. Не чужой же она мне человек.

Его размышления были прерваны осторожным шорохом. Мелко ступая, к нему подошла сирена в зеленом. Замерла. Сергей поднял на нее глаза.

— Я — ваша горничная, — сказала она, улыбаясь такой же милой улыбкой, что и сирены в голубом.

Сергей кивнул, и она улыбнулась еще приветливее. Это все — кошечки, подумал он, особенности дворцовой жизни. Это не Тао — битвы на мечах и погони за китами им совершенно неведомы.

— Если вы не против, я провожу вас в ваш номер.

Сергей кивнул, приподнимаясь. Сирена развернулась и, на высоких каблуках, короткими шажками уверенно направилась в темноте, покачивая бедрами, словно плыла в океане.

Какие они все-таки гибкие, не удержался от мысли Сергей. Впрочем и Элора, кажется, тоже многое переняла от них.

Прошли пару коридоров. Сергей почему-то даже не старался запомнить маршрут — до того он расслабился во дворце Элоры, в любом бы другом помещении было бы иначе. Остановились. Сирена открыла дверь и тот час внутри вспыхнул свет. Вошли.

— Желаете осмотреть все более подробно? — с готовностью предложила сирена, входя вслед за Сергеем и закрывая за собой дверь.

Он отрицательно покачал головой, ловя себя на том, что ее интонации больше подходят для предложения осмотреть подробно именно ее, а не помещение. Впрочем — мир чужой — поди, мои слова и поступки они тоже трактуют совсем иначе.

— Давайте отложим экскурсию на по-позже, — устало произнес он. — Где тут у меня спальня?

* * *

Проснулся. И тотчас из-за ширмы вышла сирена в зеленом.

— Доброе утро, — вежливо произнесла она, улыбаясь и выжидательно поглядывая на Сергея. — Что сейчас желаете? Завтрак, массаж, водные процедуры?

— Доброе утро, — несколько растерянно пробурчал он. — Завтрак.

Сирена чуть наклонила голову.

— Вам помочь с одеванием? — спросила она, все-так же улыбаясь.

Сергей непроизвольно подтянул одеяло.

— Нет, — покачал он головой. — Я сам.

Сирена снова кивнула.

— Вашу одежду заменили на более свежую, — сказала она и указала на столик, на котором действительно аккуратной стопкой лежала какая-то одежда.

— Спасибо, — на всякий случай произнес он, по-прежнему зачем-то держась за одеяло.

— Ничего больше не желаете? — снова спросила сирена.

— Нет, — снова покачал он головой.

Сирена снова кивнула и мягко и тихо скрылась за ширмой.

Сергей поспешно встал, принялся торопливо одеваться — мало ли что, вдруг через минуту она снова появится?

Одежда — обтягивающий костюм — была ему впору и напоминала спец-комбинезон для лазаний по стенам монолита. Не успел он обуться, как снова появилась сирена.

— Ванная комната, — приоткрыла она еле заметную в общем орнаменте дверь, и делая чуть заметный приглашающий жест.

Сергей приблизился, чувствуя себя неловко.

— Вот вода, — бойко принялась она показывать. — Горячая… холодная… Вот унитаз, пульт системы подогрева, цветовые эффекты, ароматизаторы, два визора, полотенца, шампуни, смола для чистки зубов.

— Спасибо, — поблагодарил ее Сергей за инструктаж. — Вы можете идти.

Посторонился в дверях. Сирена бочком прошла мимо, развернувшись к нему грудью, улыбаясь, смотрела сверху вниз. Сергей отчего-то покраснел, в досаде разозлившись на себя. В конце-концов это совсем другая культура, подумал он. То, что мне сейчас кажется, вполне возможно, на самом деле имеет совсем другой смысл. И возможно — прямо противоположный.

— Я вас подожду за дверью, — сказала она. — Провожу на завтрак.

— Хорошо, — согласился он, скрываясь в ванной и ища, где же здесь защелка.

Долго принимал душ. Тщательно вытерся. Жуя липкую смолу для чистки зубов, включил визор — второй, а не тот что висел напротив унитаза. Оказался встроенным в зеркало. Сергей настроил его так, чтобы и себя хорошо видеть, и изображение нормально различалось. Просмотрел местные новости: какая-то стычка с кем-то на границе; поймали какую-то группу сирен, которая долго скрывалась от правосудия в коралловых рифах; по трехмерной игре под водой в мяч сирены в ярко-фиолетовых костюмах обыграли сирен в белом…

Не нашел выключателя освещения. Вышел из ванной — свет, естественно, погас, но включилась вентиляция.

Вышел из номера — сирена почтительно стояла напротив. Сергей закрыл за собой дверь, поискал глазами замки, но не нашел и не стал спрашивать об этом. Сирена повернулась налево и пошла по коридору, слегка повернув голову и посмотрев — следует ли он за ней. Сергей последовал — кушать хотелось довольно основательно.