Малыш 44 - [86]

Он надеялся, что родители поверят записке, которую он оставил. В ней он объяснил, что так и не смог оправиться от разочарования, вызванного тем, что ему не суждено было стать бегуном на длинные дистанции. И что он никогда так и не простил себе того, что подвел своего отца.

Тот же день

Последние четыре года Нестеров только и делал, что обещал своей семье новое жилье, и это обещание вплоть до недавнего времени он повторял регулярно. Но теперь он больше не верил в то, что ему дадут новую квартиру, как не верил и в то, что если он и дальше будет работать вместе с женой не покладая рук, то их усилия воплотятся в материальные блага. Они жили на улице Кропоткинской, на окраине города, неподалеку от лесопильных заводов. Дома на этой улице строились кое-как, без всякого плана, и отличались друг от друга формой и размерами. Большую часть свободного времени Нестеров тратил на то, чтобы хоть как-то улучшить свои жилищные условия. Он был умелым плотником и уже заменил все оконные рамы и двери. Но с годами фундамент просел и дом наклонился вперед под таким углом, что входная дверь уже не открывалась до конца, упираясь в землю. Несколько лет назад он соорудил пристройку, которую приспособил под мастерскую. Вместе со своей супругой Инессой он делал там столы и стулья, обставляя дом новой мебелью. Впрочем, генерал столярничал не только для своей семьи; с заказами к нему обращались и соседи по улице. От них требовалось лишь принести ему пиломатериалы для работы, а потом, по мере возможности, отблагодарить едой или спиртным.

Тем не менее никакие ухищрения не были способны исправить недостатки, изначально присущие их жилищу. В доме не имелось водопровода, а ближайший колодец находился в десяти минутах ходьбы. Отсутствовала и канализация — уборная располагалась за домом. Когда они только переехали сюда, она была в ужасном состоянии и буквально разваливалась на глазах. Яма была неглубокой, а зайти внутрь было вообще невозможно — от жуткого запаха буквально выворачивало наизнанку. Нестеров соорудил новую уборную в другом месте, работая по ночам, чтобы побыстрее закончить ее. Он возвел надежные стены, выкопал глубокую яму и даже приспособил бочку с опилками, чтобы убирать за собой. Тем не менее он прекрасно понимал, что его семья живет в убогих и нищенских условиях, лишенная минимальных благ цивилизации, без всяких надежд на лучшее будущее. Ему исполнилось сорок лет. Заплата у него была меньше, чем у двадцатилетних сопляков, трудившихся на автозаводе. И его мечта — дать своей семье приличное и достойное жилье — рухнула.

Раздался стук в дверь. Было уже поздно. Нестеров, до сих пор не снявший форму, услышал, как Инесса вышла в сени. Мгновением позже она появилась на пороге кухни.

— Это к тебе. С твоей работы. Я не знаю его.

Генерал вышел в коридор. На улице стоял Лев. Нестеров обернулся к жене.

— Я сам разберусь.

— Может, вы пройдете в дом?

— Нет, это не займет много времени.

Инесса посмотрела на Льва и ушла. Нестеров вышел на улицу и закрыл за собой дверь.

Лев бежал всю дорогу. Известие о смерти Александра лишило его последних остатков благоразумия и осторожности. Он более не чувствовал разочарования и меланхолии, которые неотступно преследовали его всю прошлую неделю. Он пошел вразнос и ощущал себя частью жуткой абсурдной шарады — наивный мечтатель, жаждущий справедливости, но оставляющий за собой только смерть и разрушения. Его стремление поймать убийцу обернулось кровопролитием. Раиса знала об этом с самого начала, знала в лесу, знала два дня назад, она пыталась предостеречь его, а он рвался вперед, как ребенок в поисках невероятных приключений.

Чего может добиться один человек?

У него уже был ответ: крушения двух сотен человеческих жизней, самоубийства совсем еще молодого парня и смерти доктора. Перерезанное пополам тело кассира — вот какие плоды принесли его усилия. И ради этого он рисковал не только собственной жизнью, но и жизнью Раисы. Таково оказалось его искупление.

— Александр погиб. Он покончил с собой, бросившись под поезд.

Нестеров понурил голову.

— Очень жаль. Мы дали ему шанс разобраться в себе. Быть может, он не сумел этого сделать. Наверное, он был слишком болен.

— Мы виноваты в его смерти.

— Нет, он был болен.

— Ему было всего двадцать два года. У него были отец и мать, и он очень любил ходить в кино. А теперь он мертв. Но зато, если мы найдем еще одного убитого ребенка, то сможем повесить это преступление на Александра и в рекордные сроки закрыть дело.

— Довольно, замолчите.

— Ради чего вы это делаете? Ведь не ради же денег или случайного приработка?

Лев демонстративно окинул взглядом покосившийся дом Нестерова. Генерал ответил:

— Тяпкин покончил с собой, потому что чувствовал свою вину.

— Как только мы начали аресты, он понял, что мы побеседуем с детьми из детского дома и выйдем на него.

— Он обладал достаточными знаниями в области хирургии, чтобы вырезать у ребенка желудок. Он обманул вас, когда вы осматривали тело девушки, чтобы помешать следствию. Он оказался лжецом и преступником.

— Он рассказал мне правду. У девочки действительно был вырезан желудок. А во рту у нее была кора дерева, точно так же, как и у мальчика был вырезан желудок, а рот — забит корой. И у нее, и у него на лодыжке была завязана веревочная петля. Их убил один и тот же человек. И это был не доктор Тяпкин и не подросток Варлам Бабинич.