Малявка - [142]
— Соглашусь, — сказала Индира.
— Не искренне было её ответное признание в любви.
— Я что-то не заметил. — Степана, помнящего, что мама внучки хорошо танцевала, не удивил этот диалог, и чтоб просто поддержать внучку, он спросил. — А как бы ты станцевала эту искренность.
Девочка оживилась, сняла ботиночки, резинку с волос, встряхнула головой и… Она двигалась так, будто парила над паркетом, отражаясь в нём, не касаясь его, грациозно, плавно и… профессионально. Головка, глаза, пальчики, плечики выдавали такую нежность, хрупкость и шарм, даже через толстый свитер, что когда она остановилась, сначала было тихо, потом раздались аплодисменты от мужчин и буфетчицы. А дед и Индира просто застыли от красоты и чувственности, которую показала девочка.
— Я думаю, вот так надо… — она обулась, собрала волосы резинкой в пучок. — Стёпа! Я ещё хочу просто чай.
На стол легла красная роза, маленькая подарочная, очень красивая, экспортная коробочка конфет «Вдохновение» и изящная чашечка с чаем, а не гранёный стакан. Молодой человек встал на одно колено перед малышкой.
— Мадмуазель, разрешите поцеловать вам ручку.
Она взяла салфетку, протёрла каждый пальчик, ладонь.
— Да, месье, непременно, — подав свою хрупкую, маленькую ладошку, рассмеялась звоном хрустального колокольчика, как в первый день встречи с дедом, излучая свет из своих глубоких, мудрых глаз… .
Индира всё ждала, когда кто-то выйдет с ней на связь, время ИКС приближалось. Но все молчали. В пятницу Степан до обеда был на заседании и закрытии симпозиума, договорились, что вещи все будут собраны к его приходу. Появился очень взволнованным и объявил, что на банкет не пойдёт. Главное, всех ждёт внизу машина, которая доставит их в Пансионат сердечников, где раньше находилось подворье его семьи.
— Едем девочки, едем милые, шофёр ждёт. — Зашёл лифтёр отеля и стал выкатывать чемоданы, Степан взял сумку Индиры, рюкзачок внучки, свой кейс. — Поехали, перекусить нам в дорогу собрали.
Индира и Лиза еле поспевали за мужчинами.
— Здравствуйте! — поздоровался шофёр, открывая дамам дверцу. — Я из тех мест, довезу с ветерком. К рассвету непременно будем. Чего ж вам столько времени терять. Банкета моя благоверная вам наложила целый пакет. Всё домашнее, не чета ресторанному. Мой начальник главврач очень любит в этот пансионат отправлять свою тёщу. Так что я дорогу найду при любой погоде. Ранними субботними гостями будете. В воскресенье обещают бурю, ливень, шквалистый ветер. Если мимо всё пройдёт, слава Богу! Если нет, вы уже на месте будете. И я непогоду там пересижу. — Бурчал он моложавым голосом, посмеиваясь и радуясь, что хоть кто-то его слушает. — А уж если сейчас не укатим, а буря случится, то только во вторник сможете попасть… . а оно вам надо засиживаться так долго здесь, в загазованном городе, когда вас там лепота ждёт. Ей Богу, лепота непередаваемая и благостный покой.
О! Дорогой мой Господь Кришна! Пусть наша дорога будет безопасной, пусть буря обойдёт пансионат стороной. Пусть хоть кто-нибудь позвонит мне, — молилась Индира, гладя Лизу по волосам. Та, обняв её за талию, положив голову ей на колени, быстро заснула, улыбаясь чему-то.
Девушка сделала звонок без звука, нога почувствует вибрацию, если будет вызов и задремала. Степан от волнения и ожидания встречи с родовым гнездом и Ольгой, тоже задремал под монотонное бурчание шофёра. Лиза проснулась от болтанки, видно машина ехала по кочкам.
— О! Стрекоза, проснулась! Доброе утречко! — шофёр остановил машину, тихо сказав, — Вон видишь, женщина идёт с коровой. Побеги, попроси хозяйку молочка Василю баллончик приготовить. Она знает меня. Вас завезу до самого корпуса, вещей то много и заберу молоко.
— А как хозяйку зовут? — спросила тихо девочка, нежно потягиваясь.
— Зовут? Кажысь Анастасия Савельевна. Я всё хозяйка, да хозяйка, а она не обижается…
Но малышка уже этого причитания не слышала, выскочив из машины, разбудив всех звонким, торжествующим криком:
— Настенька! Моя Настенька! Я тебя нашла! — она бежала через поле напрямки, выкрикивая громко имя, которое подхватил ветерок и донёс до женщины, неспешно идущей возле коровы. — Настенька! Моя Настенька! Я тебя нашла!
Силуэт становился, женщина повернулась, заслоняя лицо от восходящего сияющего осеннего солнца, пытаясь разглядеть яркое пятнышко, приближающееся к ней, звенящим голосочком повторяющее на всю округу:
— Настенька! Моя Настенька! Я бегу к тебе!
Анастасия Савельевна очень разволновалась от этого серебряного голоса, который явно звал её, и остановилась в ожидании, разглядев, что это маленькая девочка сильно к ней спешит, всё выкрикивая её имя. Столько любви было вложено в этот зов, сердце застучало очень сильно. Малышка подбежала и стала целовать протянутые к ней руки, повторяя:
— Настенька! Моя Настенька! Моя доченька!
Никогда в жизни женщине не было так хорошо, так спокойно и волнительно, слёзы счастья и радости потекли из глаз. Прожив больше ста лет, она первый раз в жизни услышала принадлежащее ей «доченька». И любовь, вложенная в это обращение, растеклась по всему её телу, божественной негой. В каждой клеточке пульсировало это нежное обращение «доченька». Она склонилась к малышке, чтоб обнять, а та стала обцеловывать ей лицо, волосы, плечи, размазывая по детскому ангельскому личику солёные слёзы радости.
Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.
Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…