идти супротив своего господина, да еще и меня, родовитого монарха, в
такое дело впутывать. А вместе с этим еще сообщаем, что дани больше
платить не будем, потому что наш народ сам голодает после войн.
Ян Казимир>.
<Неверный раб великого султана, царя мира, перед которым ты прах
и тлен. По наущению самого Иблиса ты осмелился замыслить заговор
против своего повелителя. Велю тебе явиться в Высокий Порог.
Магомет IV>.
<Милостивый крымский царь! Войска твоей царской милости,
возвращаясь с Украины, причинили нам большие и непоправимые беды, и
казачество тебе больше не верит. Что же касается Москвы, с которой мы
вступили в дружбу, так это совершено по желанию моего войска и меня.
Православная Русь не предаст нас…
Богдан Хмельницкий>.
— Почему ты не весел, мой хан, в день обрезания нашего сына — твоего наследника? Он уже спит… Очень крепко спит. А ты выпей за его спокойный сон. И за меня — третью, но первую твою ханым. И за свой покой выпей… Правда, хорошего вина я сварила для тебя?
…И за кровь, которую ты проливал напрасно по миру, и за измену чужим и своим, и за то, что свой ум, которым наградил тебя бог для свершения добрых дел, продал дьяволу коварства, и за…
— На развалинах мира ты была розой и завяла. О вечный боже, прими ее в цветник рая… — рыдал пастух Ахмет над свежей могилой, вынесенной за стены бахчисарайского дворца.
(Текст романа печатается с небольшими сокращениями.)
