Мальвина - [15]

— Тебе идет, муженек, — издевается Маша.

— Возбуждают мужики в женских тряпках, солнышко мое?

Приятно, что ответить ей нечего. И я, пользуясь замешательством, киваю в сторону стены из фотографий:

— Почему здесь нет твоих детских снимков?

— Потому что я приемный ребенок. Меня взяли в семью, когда мне было уже двенадцать.

Честно говоря, давненько я не чувствовал себя так, словно лошадь лягнула меня под дых. Ну конечно же, они тут наверняка почти все приемные, это объясняет отсутствие хотя бы намека на общие черты лица.

— У меня может быть отвратительная наследственность, — пугает она.

— Наследственность — это бред, которым оправдывают недостаток воспитания, — отвечаю я. Она правда думала напугать меня вот этим? — Мне все равно, приемная ты или родная.

Я говорю искренне, как никогда, но в ответ получаю злое ворчание и тяжелую поступь мимо меня. Из прачечной раздается писк стиральной машинки, а следом — громкий смех. Маша выходит в коридор, держа на пальце мою рубашку… цвета детской неожиданности.

— В барабане осталась кофта Егора, она новая, полиняла, — не без удовольствия сообщает Мальвина.

— Ты знаешь, — приглаживаю на себе «обновку», — я с этой вещью, можно сказать, уже душой сросся. К черту рубашку.

Разочарование на ее лице так и просится в объектив фотоаппарата. Я почти готов протянуть руку и потрепать женушку по голове, но она огорошивает новой причудой:

— У тебя ведь есть адвокат?

У меня целый выводок адвокатов и юристов, но меня слегка настораживает этот всплывший непонятно откуда вопрос.

— Допустим, есть, — отвечаю осторожно. В любой непонятной ситуации никогда, слышите — никогда! — не давайте однозначных ответов. Недосказанность — лучшая лазейка к отступлению.

— И они сейчас свободны?

— Маша, в чем дело?

— В том, что пока мы не подпишем договор, я никуда с тобой не поеду.

Да ну елки-палки.

[1]Мозг стегозавра не больше, чем у собаки: при весе животного в 2 тонны его мозг весил лишь 70 граммов.

Глава восьмая: Маша

Даже из самой странной книги можно почерпнуть много полезного. А из пресловутых «Оттенков» я вынесла как минимум несколько вещей. Первое: этот их БДСМ вне переделов моего понимания. Второе: все богатые красавчики — бабники. Третье: книга в общем-то тухляк. И, наконец, четвертое: на все в этой жизни, при желании, можно заключить контракт.

Эта мысль осенила меня между вторым и третьим шлепком, и сейчас, когда зуд от них немного поутих, я со злорадством озвучиваю свое требование. То, как Влад меняется в лице, говорит о том, что я на правильном пути.

— Маша, что за чепуха? — Он хмурится и больше не выглядит хозяином жизни.

— Не чепуха, а деловые отношения. И страховка для меня.

Наверняка многие из вас сейчас подумают: а почему она не подаст на развод?! Отвечаю: после двенадцати лет в детском доме у меня отсохли розовые очки, взамен которых выросло крепкое и здоровое чувство цинизма. Видите вот этого мистера Золотой миллиард? Да, сейчас я его конкретно потрепала, но это не означает, что мы с ним в одинаковых весовых категориях. Было бы слишком наивно всерьез верить, что он вот так запросто даст мне развод. Не знаю, что у него в голове, но раз уж по собственной глупости вляпалась в историю, то надо хотя бы попытаться обозначить правила игры.

— Мы в законном браке, какой еще договор?

— Тот, в котором будет строчка, — я сую ему под нос растопыренную пятерню и начинаю демонстративно загибать пальцы, — о том, что ты обязуешься не воспитывать меня такими варварскими методами, предоставляешь комнату с отдельной ванной, обязуешься не лезть в мою постель и даешь развод по истечении тридцати дней с момента подписания. И, — чуть не забываю я, — даришь обещанного фенека.

У Влада лицо человека, которого одновременно щекочут и лупят по голове. Он то пытается улыбнуться, то хмурится, и мне, глядя на все это, становится ужасно весело. Так что приходится поджимать и прикусывать губы изнутри, чтобы не рассмеяться. Даже уязвленная гордость — то есть побитая задница — отступает на задний план.

И все же, хоть мы честно стараемся, нас почти одновременно прорывает. Смотрим друг на друга: я на него в моей футболке, которую так ни разу и не одела, а он на меня — как я потихоньку потираю пятую точку. И начинаем хохотать. Громко, от всей души, как два идиота между которыми нет ни разницы в возрасте, ни разницы в социальном статусе. В эту минуту мне правда не хочется думать ни о контракте, ни о браке, ни о том, что мы с Владом просто не можем вращаться на орбите одной и той же планеты.

И кажется, что все хорошо, да? Вот тут и можно поставить промежуточную паузу в нашей войне. Может быть, но в таком случае это была бы слишком скучная пауза.

Я правда слишком поздно замечаю возню за спиной Влада. Он заслужил много чего за свою «науку», но точно не того, что могло случиться дальше. Кажется, я даже начинаю что-то кричать и пытаюсь оттолкнуть его спиной к стене, но с нашим Чертом всегда получается пресловутое «слишком поздно».

Кто такой Черт? Это наш любимец, совершенно очаровательное и милейшее в мире существо — скайтерьер. Для гостей — Черт, а для нас — Чертенок, Чертяка, Чертополох и даже Ёри. Если вы никогда не видели скайтерьеров, то, глядя на этого, у вас не возникнет мысли, откуда взялась такая странная кличка. Потому что он черт и есть: маленький, черный, лохматый, с длинными торчащими в разные стороны острыми ушами и носом, который это существу умудряется всунуть везде. Но при совершенно доброжелательном нраве он у нас еще и первый защитник. Что делает Черт, когда на его территории появляется чужак? Правильно — храбро бросается в бой. И то, что противник раз в десять превосходит его в росте, нашего отважного пса совершенно не смущает.