Маленков. Третий вождь Страны Советов - [8]

Сошлюсь на высказывание историка и социолога С. Г. Кара-Мурзы:

«Война усилила т. н. «морально-политическое единство» советского общества (тоталитаризм), символом которого продолжал быть культ личности И. В. Сталина. Поскольку речь идет именно о культе, то есть явлении иррациональном, объяснять его молодому поколению начала XXI века столь же бессмысленно, как объяснять истоки религиозной веры безбожнику. Однако это поколение обязано знать, что такое явление реально существовало полвека назад и оказывало огромное влияние на деятельность государства и бытие народа. К тому же похоже, что «количество культа» есть в каждом поколении величина постоянная (например, в 40-е годы никто не верил астрологам и доллару).

Как бы в вознаграждение за перегрузки двух десятилетий, государство постоянно, хотя и скромно, улучшало благосостояние населения. Это выразилось, например, в крупных и регулярных снижениях цен (13 раз за 6 лет; с 1946 по 1950 г. хлеб подешевел втрое, а мясо — в 2,5 раза). Именно тогда возникли закрепленные в государственной идеологии (и в то время укреплявшие государство) специфические стереотипы советского массового сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь может только улучшаться.

Условием для этого было усиление финансовой системы государства в тесной связи с планированием. Для сохранения этой системы СССР пошел на важный шаг: отказался вступить в МВФ и Международный банк реконструкции и развития, а 1 марта 1950 г. вообще вышел из долларовой зоны, переведя определение курса рубля на золотую основу. В СССР были созданы крупные золотые запасы, рубль был неконвертируемым, что позволяло поддерживать очень низкие внутренние цены и не допускать инфляции».

С. Г. Кара-Мурза справедливо отмечает, что основная тяжесть послевоенного восстановления и развития народного хозяйства легла на плечи сельских жителей. (По этой причине Г. М. Маленков, придя к власти, постарался облегчить жизнь крестьян, о чем у нас еще будет идти речь.) И все-таки, несмотря на огромное напряжение и материальные лишения, наш народ за считанные годы вновь воссоздал великую сверхдержаву. Как мы уже говорили, смертность продолжала снижаться. По сравнению с 1940 годом — почти в два раза, а с 1913-м — более чем втрое!

Итак, Сталин оставлял в наследство своему преемнику могучую державу, находившуюся на подъеме. Только за такое наследство имело смысл сражаться. Но — не только за него. Кое у кого это была борьба за место под солнцем, а то и за жизнь. Многих тысяч из тех, кто занимал более или менее важные должности в партийных, государственных и хозяйственных органах, беспокоил вопрос: какая часть из этого наследства — в виде материальных ценностей — достанется (или не достанется) ему, его семье.

О том, насколько был высок потенциал социалистической системы в то время, свидетельствует несколько весомых фактов. В нашей стране была запущена первая в мире атомная электростанция. Мы первыми создали водородную бомбу (именно бомбу, а не наземное взрывное устройство). Наконец, успешно осуществлялась наша космическая программа, в результате которой первым на околоземную орбиту был выведен советский искусственный спутник, а первым человеком, побывавшим в космосе, стал гражданин Советского Союза Юрий Гагарин. Само слово «спутник» (его первым в смысле искусственного подобия Луны использовал Ф. М. Достоевский) стало международным.

Кстати, можно услышать, будто в нашей стране была запрещена кибернетика. Это чепуха. Без использования информационных систем и кибернетических машин было бы невозможно проводить космические полеты. Ведь не на счетах и логарифмических линейках вычисляют орбиты ракет. Другое дело, — некоторые философские рассуждения западных кибернетиков, например Норберта Винера (между прочим, некоторые свои идеи он, не делая ссылок, позаимствовал у Александра Богданова). Они действительно вызывали немало вопросов и были далеко не безупречны. В частности, они грешили в немалой степени политизацией, восхвалением буржуазной и критикой народной демократии.

Итак, Сталин оставил после себя не только мощную, но и уверенную в своих силах, развивающуюся державу. Никаких кризисных явлений в экономике не было и в ближайшем будущем не предвиделось.

Личное и общественное

Историки, политологи, журналисты и писатели, анализируя борьбу за власть, обычно уподобляются более или менее опытным шахматистам, оценивающим сложившуюся на доске позицию. Вот тут король, тут ферзь, а затем и менее крупные фигуры. Число их весьма ограниченно. Они-то и представляют главный интерес.

Скажем, на тот период, который мы рассматриваем, учитываются положение и действия Маленкова, Берии, Молотова, Булганина, Хрущева, а также нескольких высокопоставленных лиц, которым они покровительствовали. Все прочие — многие тысячи! — представители партийной и государственной номенклатуры остаются вне внимания, как некая серая инертная масса. А уж о народе и вовсе речи нет.

Это совершенно недопустимое упрощение. Современные аналитики, зацикленные на представлении о чудовищной централизации власти в СССР и демоническом господстве Сталина, отрешаются от реальности. Ни при какой диктатуре нечто подобное невозможно в принципе.