Маленький Йоханнес - [26]

– Кого он имеет в виду? – не поняла Смерть.

– О! Это его новоиспеченная подружка, которая так вскружила ему голову, что он вообразил себя эльфом! Хи-хи! – издевательски захихикал Изыскатель.

– Нет, дорогой друг, боюсь, не получится, – сказала Смерть. – Ты обо всем забудешь, когда попадешь к доктору Цифре. Тот, кто ищет то, что ищешь ты, должен отречься от всего остального. Все или ничего!

– Я сделаю из него человека. На наглядном примере я покажу ему, что такое любовь, и он поймет.

Изыскатель весело рассмеялся, а Смерть снова уставилась на несчастного Йоханнеса, едва сдерживавшего слезы: он стыдился плакать в присутствии Смерти.

– Мне пора, – сказала Смерть и поднялась. – Я теряю время за разговорами, когда у меня еще уйма дел. Всего хорошего, Йоханнес! Мы еще встретимся. Не нужно меня бояться.

– Я вас не боюсь, я хотел бы, чтобы вы взяли меня с собой. Пожалуйста! Возьмите меня с собой.

Смерть, привыкшая к подобным просьбам, легонько оттолкнула мальчика.

– Нет, Йоханнес! Займись чем-нибудь полезным, ищи, смотри вокруг! И больше ни о чем меня не проси. В свое время я сама к тебе приду, но это случится не скоро.

После ее ухода Изыскатель по своему обыкновению начал дебоширить. Он перепрыгивал через стулья, кувыркался на полу, залезал на шкаф и в камин, проделывал опасные трюки на подоконнике.

– Ну вот ты и познакомился со старухой! Моей хорошей приятельницей! – кричал Изыскатель. – Как она тебе? Не красавица, конечно, и немного ворчунья. Но, когда работа ей в удовольствие, она бывает чертовски веселой. Правда, это случается редко. Чаще работа ее утомляет. Уж больно она однообразная.

– Откуда ей известно, куда именно ей идти? – спросил Йоханнес.

Изыскатель испытующе посмотрел на мальчика:

– Почему ты спрашиваешь? Она идет, куда пожелает, и забирает тех, кого удается забрать.

Позднее Йоханнес узнал, что это не так. Но сейчас ему приходилось все принимать на веру.

Они вышли на улицу и смешались с кишащей толпой. Люди в черном куда-то спешили, на бегу переговариваясь между собой и обмениваясь шутками, что приводило Йоханнеса в изумление. Многим из них Изыскатель кивал, но никто не отвечал на его приветствия; люди, подгоняемые общим потоком, неслись вперед и только вперед, как бы вовсе его не замечая.

– Они смеясь проходят мимо, – обиженно заметил Изыскатель, – словно мы не знакомы. Но они притворяются, уверяю тебя. Наедине со мной они не смеют меня игнорировать, и, поверь мне на слово, им тогда ох как не весело.

Вдруг Йоханнес почувствовал, что кто-то наступает ему на пятки. Оглянувшись, он увидел высокую бледную женщину, размашистым шагом неслышно передвигающуюся в толпе. Она кивнула Йоханнесу.

– А другие люди узнают ее? – поинтересовался Йоханнес.

– Разумеется! Только они тоже предпочитают ее не замечать. Здесь я их понимаю!

Городская какофония повергла Йоханнеса в состояние шока, приглушив на время его страдания. Узкие улочки, высокие дома, разрезающие на куски голубое небо, мельтешащие перед глазами люди, тяжелый топот ног, рев автомобилей слились в один дневной кошмар, рассеявший сновидения прошедшей ночи, подобно ветру, размывающему отражения на водной глади. Казалось, что, кроме стен, окон и людей, вокруг нет ничего иного и сам он обречен барахтаться как заведенный в этой безумной круговерти городской жизни.

Позже они очутились в тихом районе, где стоял большой дом с мрачными окнами. Дом выглядел официально строгим и неприветливым. Внутри было тихо и обдавало смесью незнакомых, бьющих в нос запахов с преобладанием затхлого чердачного душка. В комнате, загроможденной мудреными инструментами, в окружении книг, стеклянных и медных приборов, сидел мужчина. Редкие солнечные лучи, проникающие в комнату, искрились на колбочках с жидкостями ядовитых цветов. Мужчина приник к какой-то медной трубке и даже не поднял головы при появлении гостей.

Подойдя ближе, Йоханнес услышал, как тот бормочет себе под нос:

– Если бы я знал! Если бы я знал!

Рядом с ним на черной кушетке белело что-то похожее на мех, но Йоханнес не мог распознать что.

– Доброе утро, доктор! – сказал Изыскатель, но доктор и тут ухом не повел.

Йоханнес вздрогнул, так как притягивающий внимание меховой коврик вдруг резко дернулся. В этот момент Йоханнес понял, что это распластанный на спине кролик. Его запрокинутая мордочка с подвижным носом была закреплена на кушетке железным зажимом, а лапки туго связаны. Отчаянная попытка освободиться от пут длилась недолго – зверек снова лежал обездвиженный, с кровоточащим горлом, и лишь мучительные судороги свидетельствовали о том, что в нем еще теплится жизнь.

По готовым выскочить из орбит глазам подопытного кролика Йоханнес как будто его узнал. Не к этому ли мягкому теплому тельцу прильнул он в ту первую блаженную ночь в мире эльфов? Воспоминания опять захлестнули мальчика. Он бросился к маленькому страдальцу:

– Подожди! Подожди! Мой бедный кролик, я тебе помогу.

Йоханнес попытался было ослабить ремни, стягивающие нежные лапки. Но был тут же схвачен мертвой хваткой за руки, и визгливый смех прямо над ухом оглушил его.

– Ты что, рехнулся, Йоханнес? Какой же ты все-таки еще ребенок! Что подумает про тебя доктор?