Маленький Сайгон - [11]

У него всегда расписана повестка дня, подумал Фрай. Бенни такой парень, что позвонил бы с луны, чтобы сообщить, что он стал астронавтом.

Вернувшись домой с войны, Беннет рассказывал ему еще меньше, но с тех пор Беннет стал мало-мальски заметной фигурой. В управлении недвижимостью он начал с «Фрай Ранчо Компани», постепенно проходя развитие, и дорос до вице-президента коммерческого отделения. Пресса всегда обожала Беннета: ветеран-инвалид, кудесник в бизнесе и половина межрасового союза с певицей Кьеу Ли. Куча его наград росла все выше, его гражданские связи углублялись, а состояние росло. Впрочем, жил он скромно. Со слухами об отходе Эдисона от дел, Беннет стал бесспорным наследником громаднейшей империи недвижимости в штате. Фрай помнил один вечер в доме Беннета, когда брат признался ему, что он и Ли не могут иметь детей. Для Беннета было типично сделать короткое заявление, после которого не следует никаких объяснений. Фрай умудрился заключить, что виновник этого — Беннет. Он предполагал, что бесплодие брата, по крайней мере частично, объясняет его неустанную энергию в бизнесе, его глубокие связи с вьетнамской диаспорой, его немногословные усилия. С первого раза, как Фрай увидел Беннета после войны, ему стало очевидно, что ноги — это далеко не все, что брат оставил во Вьетнаме. Было что-то в его настроении, в недрах его глаз, в притупленной боли, которая исходила из него. У Беннета был взгляд человека, который потерял нечто более драгоценное, чем плоть, и понимает это. Фрай замечал такой взгляд в некоторых из друзей Бенни. Это был взгляд, выражавший утрату, сожаление и желание.

Даже теперь, подумал Фрай, в стиле Бенни никогда не объявлять о своих планах. Он просто делает то, что считает нужным, а потом сообщает, если захочет. Два года провел во Вьетнаме, а как редко он рассказывает об этом. Он рассказал о том, как повстречал Ли, влюбился в нее и женился — в Сайгоне. Он рассказывал о некоторых своих вылазках, об одном вьетнамском друге, который спускался в туннель, когда никто больше не смел. Он рассказывал о пьянстве и наркотиках, о сумасбродах и киллерах. Но сам Беннет в этих рассказах почему-то всегда оставался на заднем плане. Многое он хранил глубоко внутри себя как очень личное и сокровенное.

Фрай опять посмотрел на косметичку.

— Как она здесь очутилась? Она была в гримуборной Ли!

— Не твое дело как, — огрызнулся Беннет.

Фрай проследил за быстрым обменом взглядами, тревожной и выразительной беседой глаз, в которой принимали участие все, кроме него. Ким принесла ему чашку чаю, которую наливала с понимающей полуулыбкой. Фрай откинулся на мягкую кушетку. Ну и хрен с ними, плевать, подумал он, просто это косметичка, которая умеет перемещается сама собой.

— Кто-то оставил на ее туалетном столике три бутылки шампанского. И написал слово «бан» на зеркале — ее губной помадой. И еще было написано «ты проиграл». «Бан» по-вьетнамски что-нибудь означает?

Беннет поднял взгляд, внутри него происходила некая мрачная церемония.

— Полицейские мне ничего не сказали про шампанское.

— Может, они подумали, что оно стояло там раньше. А его не было. Я заходил к ней прямо перед концертом.

— Чак, пойдем со мной. Имею удовольствие у тебя кое-что спросить.

Беннет пригласил его пройти в спальню. Фрай последовал за ним по коридору, вновь ощущая великое неприсутствие Ли. Все словно говорило о том, что ее нет. Беннет достал из-под кровати сигарный ящик и протянул его Фраю. Ящик, обернутый слоем влагостойкой бумаги, был легок. Голос Беннета звучал глухо:

— Я хочу, чтобы ты взял это и спрятал куда-нибудь подальше, Чак. Так далеко с глаз долой, насколько это возможно, вот что я имею в виду. Всего на день-два. Вот и все.

— А что в нем?

Беннет приложил палец к губам и покачал головой.

— Неважно. Не открывай его. Не трогай его, ничего с ним не делай, просто спрячь и забудь о нем.

— Но почему я?

— Потому что ты мой брат. — Беннет положил сильную ладонь на запястье Фрая. — Я могу тебе доверять, Чак. А сейчас я сомневаюсь, что могу сказать такое о многих.

— Конечно, Бенни, я спрячу.

— Чак, я хочу попросить тебя сделать для меня еще одну вещь. Это важно. Будь завтра в восемь утра на острове. Залей полный бак бензина и не опаздывай. Сможешь?

Фрай кивнул, испытывая гордость избранного.

— Что ты обо всем этом думаешь? Кто похитил Ли? Зачем?

Беннет долго смотрел вниз, словно что-то искал на ковре.

— Не знаю.

— И нет никаких мыслей?..

— Черт возьми, я же сказал: нет!

— Ты не знаешь, кто бы мог?..

— Это что, интервью?

— Значит, у тебя вообще нет никаких соображений?

— Мы самая богатая семья в нашем округе. Поразмысли над этим, Чак.

— А может, это из-за ее концертов? Она пела политические песни. А здесь не церемонятся.

Беннет помедлил, затем развернулся к двери.

— Она для этих людей героиня. Он готовы умереть за нее. Но ты знаешь, как бывает — стараешься помочь кому-нибудь, а кто-то другой думает, что ты гоняешься за их задницей. А теперь выходи через черный ход, Чак. Не хочу, чтобы кто-то видел тебя с этой штуковиной. Даже те люди, что сидят в моей гостиной.

Фрай прошел по коридору, вновь бросив взгляд на грамоты и награды, развешанные на стене. Они вошли в маленькую хозяйственную комнату, и Беннет отворил дверь.