Маленький Петров и капитан Колодкин - [2]

Теперь на фабричной стороне народу много. Вот люди идут с ночной смены и в утреннюю. Вид у Маленького занятный, но никто на него внимания не обращает. Одни домой торопятся, другие на работу спешат. По сторонам глазеть некогда.

У Степы балкон. Голуби расхаживают. Балконная дверь открыта.

- Сте-па! Сте-па! - пропела труба.

За спиной у Маленького с треском распахнулось окно. Кто-то обругал его по всем правилам. Маленький даже не обернулся.

- Сте-па!

Еще окно заскрипело - хоть уши затыкай. На балкон вышел Степа. Потянулся, зябко повел острым плечом. "Во тощий, - подумал Маленький, - ни одной мускуляшки не видать..."

- Степа, - сказал Маленький, - Ленц с Каштановым берут меня вместо Кольки...

- Ну и что? - сказал Степа, облокотясь на перила.

- Они велели тебе сказать, чтоб ты тоже...

- А мне-то что, - Степа зевнул.

Маленький понял: сам все испортил. И как у него это слово выскочило "велели"! Теперь Степа начнет... И Маленький с обидой, со слезой в голосе завел:

- Тебе что, жалко, да?..

- Орел или решка? - Степа достал монету.

- Орел, - скучно сказал Маленький.

Степа ловко поймал монету. Развел руками.

- Решка...

- Колька сказал: иди к Степе, он возьмет...

- Ты бы ко мне и пришел. А то: Каштанов велел!

- Ну, Степа...

- Пришел бы ко мне, так и так...

- Да мне по пути было!

- По пути... - Степа сплюнул, поглядел вокруг, еще сплюнул. Он выдержал паузу, во время которой Маленький думал: "Нарочно тянет, себя показывает, а сам Кольку-то боится..."

- Ладно, приходи на построение, - снисходительно сказал Степа.

Дело сделано. Теперь что скажет капитан. Но тут Маленький Петров ничего предпринять не мог. Оставалось ждать общего сбора. Так он и сделал. Пришел к Дворцу пионеров, сел на траву, привалился к стене и, прикрыв глаза, стал медленно, со смаком жевать горбушку. Сахар он оставил напоследок.

ГЛАВА ВТОРАЯ

"Чего бы им сыграть?.."

- Ленц!

- Есть!

- Каштанов!

- Есть!

- Петров!

- Есть!

- Какой же ты Петров? Ты - Маленький Петров, а Большой где?

- В Сланцевое уехал...

- Это еще зачем?

- В техникум поступать, в химический...

- Боцман Каштанов! - рявкнул капитан, да так, что Маленький чуть язык не прикусил. - Человек уезжает в другой город, а я узнаю последним. Думаете, мне все одно - что Большой, что Маленький?

Боцман Каштанов вышел из строя и зажег свои синие глаза. Боцман улыбался.

На ушах у него были веснушки. Боцман почесал крутой, пылающий на солнце затылок.

- Затылок чешешь, разгильдяй! - вскипел капитан.

А Маленький Петров постригся вчера наголо. Хотел понравиться капитану. Да, видно, зря.

Боцман Каштанов, тот хоть бы что - руки по швам, объясняет:

- Товарищ капитан, Большой Петров телеграмму получил, вызов на экзамены. С последним поездом уехал. Мы и решили...

- Кто это мы? - вежливо спросил капитан.

- Ну, боцмана решили, - сказал Каштанов, - совет...

- Когда посоветоваться успели, а? Может, ночь не спали? Меня почему не разбудили? Я бы штаны натянул и тоже - на совет.

На левом фланге хихикнули. Боцман Каштанов смотрел капитану в живот и молчал.

- А почему у тебя, Маленький Петров, бескозырка на носу? И форменка не по росту. И брюки по земле волочатся.

- Это не его форменка, это Большого! - крикнул Чубчик из второй шеренги.

Капитан метнул в его сторону тяжелый взгляд.

- Брата форменка, - подтвердил Маленький, - и беска тоже.

- Что такое беска! - вскричал капитан, и на лице его, круглом, розовом, без намека на морщинку, изобразилось презрение. Голос капитана звучал раскатисто, свободно, будто пробовал он его в чистом утреннем воздухе и всякий раз чуть прибавлял силы. Полновесный голос. Дай бог каждому. - Что такое беска, я спрашиваю?!

Боцман Каштанов поднял голову:

- Мы, товарищ капитан, просим за Маленького. Взять бы его вместо Большого...

- Опять мы! - охнул капитан, ударив кулаком левой руки о ладонь правой.

- Ну, боцмана, я же говорил, боцмана просят, - сказал Каштанов и показал капитану полный набор зубов.

- Пусть каждый боцман сам скажет, у каждого боцмана есть свой язык... Или не так, Каштанов?..

Маленький Петров и не смотрел кругом, а все видел, такой уж у него глаз. Два шага вперед. Это Ленц вышел. Два шага вперед. Степа.

А вокруг простирался тихий утренний двор, укрытый росистой травой. За спиной Маленького Петрова - длинное, крашенное голубой краской одноэтажное здание с низкими, настежь распахнутыми окнами, сквозь которые внутрь дома заглядывает крапива, ромашки. На фасаде доска: "ГОРОДСКОЙ ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ". Настоящий-то Дворец еще строится, в старой ратуше, а доску уже заказали. Чтоб зря не лежала, не пылилась, ее и прибили.

Тихо. В окнах стоит темнота, обещая прохладу, если день опять будет жарким. Маленький Петров тронул ногой рюкзак. На месте. А то еще уведут для смеху.

Чубчик зашептал сзади:

- Выгонит тебя капиташа...

А солнце так приятно щекотало стриженую голову, и воробьи так весело чирикали на каменных плитах у входа во Дворец, и шлюпка-шестерка в "сухом доке" выглядела так величественно, возвышаясь над землей на уровне его плеча, и борта шлюпки поблескивали такой свежей краской, и, наконец, такой добрый ветерок тянул из-за забора, что Маленькому Петрову казалось: если вокруг так хорошо, не может быть ему плохо, не может!