Маленький оборвыш - [56]

– Войди же, – нетерпеливо вскричала она, видя, что я в нерешимости остановился на пороге. – Войди и запри дверь.

Я вошел, хотя моя робость и мое недоумение все возрастали.

– Подойди сюда, поставь свечку на стол и дай мне хорошенько посмотреть на тебя: я ведь почти не видала тебя.

Не знаю, что она подумала обо мне, но, пока она пристально разглядывала меня своими красными, заплаканными глазами, мне представилось, что она, должно быть, просто пьяна.

– Сядь, – сказала она, видимо удовлетворившись своим осмотром, – и скажи мне: что ты за мальчик?

– То есть как, что за мальчик? – с удивлением спросил я.

– Совсем ли ты испорченный ребенок, испорченный до мозга костей, как все те маленькие негодяи, которые жили у нас?

Она пристально глядела на меня, и я чувствовал, что краснею.

Что ей ответить? Конечно, если бы я был хорошим мальчиком, мистер Гапкинс не взял бы меня к себе.

– Я не знаю, что значит совсем испорченный мальчик, – сказал я. – Я думаю, что я не совсем испорчен. Вы спросите лучше у мистера Гапкинса, каков я.

– Долго ты был вором?

– Несколько недель.

– Только недель! А часто сидел в тюрьме?

– Ни разу.

– Ни разу! Есть у тебя мать?

– Была, да умерла, когда я был еще маленьким.

– А отец?

– Не знаю; может быть, и он умер; мне это все равно.

– Он, верно, вор? Почти всегда сидит в тюрьме, а?

– Отец в тюрьме? Кто это выдумал? Он славно задал бы тому, от кого услышал бы такие слова! Мой отец честный человек!

Негодование придало мне смелость взглянуть ей прямо в глаза.

Она улыбнулась.

– Так отчего же ты сделался вором? – спросила она. – Как ты познакомился с Джорджем? Он тебе нравится?

– Да, очень, – поспешил я ответить. – Он очень хороший человек.

– Он хороший человек? – вскричала она со злобным смехом, – Сказать тебе, кто он? Он паук, который незаметно затянет тебя в свою паутину и высосет всю твою кровь!

– Высосет мою кровь?

Горячность, с какой говорила миссис Гапкинс, испугала меня.

– Кровь всякого, кто попадется ему! Он настоящий вампир! Как ты думаешь, зачем он взял тебя к себе?

Если она не знала – зачем, то, пожалуй, Джордж Гапкинс рассердится на меня за то, что я ей скажу.

Если же она знала, то не стоило отвечать ей. Я понимал, что она, поссорившись со своим мужем, хочет восстановить меня против него. Но, вспомнив, как обыкновенно вела себя миссис Берк, я сделался очень осторожен: если я скажу что-нибудь дурное против хозяина, она завтра же, помирившись с ним, все перескажет ему.

Кроме того, убедившись, что она не пьяна, я стал еще больше бояться ее. Все это заставило меня отойти к дверям, с намерением при первом удобном случае убежать наверх и запереться в своей спальне.

– Мы с ним поладили, – проговорил я по возможности примирительным тоном, – я всем доволен; если что не так, об этом можно поговорить завтра утром.

Она несколько секунд глядела на меня с выражением сострадания, смущавшего меня еще больше, чем ее гнев.

– Хорошо, если ты это говоришь только по незнанию, – проговорила она. – Ты доволен! Доволен тем, что тебе придется просидеть в тюрьме несколько месяцев, может быть, несколько лет! Доволен тем, что всю жизнь будешь носить имя, которое сделается позором и для тебя и для всех твоих близких! Положим, у тебя нет ни отца, ни матери; но неужели нет никого, кто был когда-нибудь добр к тебе и о ком ты будешь думать, когда тебя посадят в тюрьму за воровство?

Да, конечно, у меня был такой человек. Я вспомнил миссис Уинкшип. Я вспомнил ту ночь, когда она и Марта приютили, накормили, одели и приласкали меня. Я вспомнил, как она хотела сделать из меня честкого мальчика, и почувствовал, что мне будет очень и очень тяжело, если она узнает, что я сижу в тюрьме за воровство. Но с какой же стати мне этого бояться?

Ведь Джордж Гапкинс обещал выручить меня из всякой беды.

– Я не попаду в тюрьму, – сказал я. – Я уже больше двух месяцев занимаюсь этим делом и ни разу не попадался. А тогда мне еще никто не помогал.

– А теперь ты нашел помощника! – вскричала она. – Он поможет тебе на долгое время засесть в тюрьму. Это его всегдашняя манера. Он тысячу раз говорил мне: «Я никогда не начинаю работать свежими руками, пока не отделаюсь от старых». Каждый мальчик служит у него, пока не станет известен полиции, пока за ним не начнут следить. Понимаешь ты меня теперь?

Трудно было не понять.

– А мистер Гапкинс не то говорил мне, – заметил я. – Он обещал, что не пожалеет никаких денег, чтобы выручить меня из беды.

– Он обещал! Да разве можно верить обещаниям этого обманщика, этого злодея? Слушай, мальчик. Я тебе много рассказала. Ты можешь завтра же выдать меня мужу, и он изобьет меня до полусмерти, Он уже не раз избивал меня. Мне все равно, мне надоела эта жизнь!

Она положила голову на стол и заплакала так горько, что у меня выступили слезы на глазах.

– Пожалуйста, не бойтесь, – сказал я, подходя к ней. – Я ничего ему не скажу. Я не стану вредить человеку, который желает мне добра.

– Я желаю тебе добра, – сказала она, поднимая над столом свое заплаканное лицо. – Все, что я тебе говорила, правда, истинная правда.

– Я вам верю, только посоветуйте мне, что же мне делать?