Маленький цветочный магазин у моря - [7]
Пусть менялись хозяева и убранство, обстановка внутри оставалась прежней: тепло и радушие для всех: для гостей и для местных.
— Что вам взять? — спрашивает Джейк возле барной стойки.
На мгновение я задумываюсь. Вести машину сегодня не понадобится: я хочу остановиться в бабушкином коттедже.
— Пинту, пожалуйста.
Джейк изумленно вытаращивается. Я приподнимаю бровь.
— Никогда не видели, чтобы девушка пинту заказывала?
— Конечно, видел, — отвечает он. — Но вы же о пинте пива, а не чего-нибудь покрепче?
И тоже приподнимает бровь, а в глазах блестят веселые искры.
Приходится изобразить улыбку.
— Ну да. Пинту пива, пожалуйста.
— Рита, пожалуйста, две пинты моего обычного, — обращается Джейк к барменше, одетой в цветастое платье стиля пятидесятых. Прическа под стать наряду: ярко-рыжие волосы собраны в эдакий улей.
— Конечно, дорогой. — И Рита взмахом руки указывает на обезьянку: — А для Майли что?
— Ей пока не надо, Рита, спасибо.
Майли забирается на стойку и играет подставками для пива.
— Отлично. — Рита достает стаканы для пива, с интересом поглядывая на меня. — Мы нигде раньше не встречались? Кажется, я вас знаю.
— Это Поппи, — объясняет Джейк, прежде чем я успеваю что-то сказать. — Внучка Розы.
Рита сияет.
— Надо же, я так и думала, что вас узнала: вы же копия бабушки! — И на ее лицо сразу набегает тень. — Сожалею о вашей потере. Розу здесь все очень любили. Как вы без нее?
Я открываю рот, чтобы ответить.
— Верно, дурацкий вопрос. — Рита покачивает головой. — По одежде вижу, что вы еще в трауре. Ричи!
Я подпрыгиваю от ее пронзительного вопля, а с другого конца бара к нам направляется какой-то человек.
— Иди сюда, посмотри, кто тут у нас!
Ричи как раз заканчивает обслуживать клиента, проходит за барную стойку и кивает мне. На нем джинсы и пестрая рубашка с растительным узором.
— Это внучка Розы! — возвещает Рита.
— Вижу. — Ричи протягивает руку. — Рад познакомиться. Вы ведь Поппи, верно?
— Да, а откуда вы знаете?
— Ваша мама вчера звонила, сказала, чтобы мы вас ждали.
Она хоть кому-нибудь в Сент-Феликсе еще не звонила?
— Вы, как я погляжу, уже познакомились с Джейком, — говорит Ричи. — И с Майли.
Майли уже рассталась с идеей выстроить башню из подставок для пива и теперь просто терзает их на клочки.
— Да, Джейк как раз заглянул в магазин.
— Так теперь вы будете нашей цветочницей? — радостно восклицает Рита. — Какое счастье!
Она с чувством явного облегчения смотрит на Ричи, и тот кивает.
— Поппи, возможно, продаст магазин, — сообщает Джейк, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать.
Я бросаю на него яростный взгляд, но он знай себе дует свое пиво.
Я выдавливаю улыбку.
— Вообще-то я еще не решила.
Заявление Джейка на несколько мгновений лишило Риту и Ричи дара речи.
— Ясно. — Ричи первым нарушает тишину. — Вообще грех такое продавать. Но вам решать, конечно. Если вы так надумали, могу только пожелать удачной и скорой сделки.
Лицо Риты приобретает почти такой же оттенок, как у ее волос.
— Вы не можете так поступить! — неожиданно взрывается она. — Извини, Ричи. Я знаю, что клиент всегда прав. Но этот магазин нельзя продавать! Роза его так любила! И вообще это особое место, ты же знаешь!
И она бросает на него многозначительный взгляд.
Посетители оборачиваются, чтобы узнать, из-за чего Рита так разбушевалась.
— Рита! — предостерегающе произносит Ричи. — Был уговор: за стойкой свое мнение держи при себе. Извините, Поппи.
— Все в порядке, — говорю я, хотя такая вспышка меня озадачивает. — Мне нравится, когда люди говорят, что думают. Кроме того… — и теперь уже я бросаю выразительный взгляд на Джейка, — я еще ничего окончательно не решила. Мне нужно несколько дней, чтобы разобраться.
— Вы должны ее переубедить! — Рита хватает Джейка за руку. — Вы же знаете, как магазин важен для города!
Джейк мягко сжимает руку Риты и опускает ее на стойку.
— Поппи сама разберется, — говорит он. — Она взрослая женщина со своими взглядами.
— Скоропалительных решений не будет, обещаю. — Я пытаюсь ее успокоить.
Рита коротко кивает головой:
— Что ж, и то хорошо.
— Ладно, оставляем вас с вашим пивом, — говорит Ричи. — Зовите, если захотите чем-нибудь закусить. Есть крекеры и спагетти, и… — Он обводит взглядом полупустой паб. — Если что-нибудь не выскочит, то до конца недели мы с Ритой только этим и довольствуемся.
Джейк достает деньги, но Ричи останавливает его.
— За наш счет. В память о Розе.
Ричи уводит Риту на поиски страждущих посетителей.
Я отпиваю глоток.
— Вы для этого меня сюда привели? Знали, какая будет реакция, и хотели меня так разубедить?
Джейк пожимает плечами.
— Ничего подобного. Просто это единственная пивная в Сент-Феликсе, а мне хотелось промочить горло.
Я смотрю на него поверх стакана.
— Честно. Мне все равно, продадите вы магазин или нет.
— Не все равно, — говорю я, следом за ним пробираясь к освободившемуся столу у окна. — Если я продам магазин кому-нибудь, кто не захочет заниматься именно цветами, вы окажетесь не у дел.
Джек смеется.
— Что? Что такого смешного?
— Какой бы милой ни была ваша бабушка, я поставляю цветы не только в ее магазин, но и по всему Корнуоллу.
— Я этого не знала.
— Вы что-нибудь о цветах вообще знаете? — спросил Джейк. — А то я думал, что у вас это семейный бизнес.
Грейс родилась в маленьком приморском городке на севере Йоркшира и всегда мечтала сбежать оттуда, чтобы увидеть мир. Так она и поступила, повзрослев. Грейс много путешествовала, влюбилась и вышла замуж. Но почему же тогда она вернулась в Сэндибридж и проводит все время с Чарли, другом ее юности? Имеет ли это какое-то отношение к печатной машине по имени Реми, которую она забрала когда-то из старого коттеджа смотрителя маяка? Возможно, спустя годы странствий пришло время наконец признать, что сердце там, где твой дом.
Ещё один пустой приходит вечер,Мне не с кем, да и некуда идти.Прощай, четвероногий человечек,Прости, что не смогла тебя спасти…
Имя Константина Ханькана — это замечательное и удивительное явление, ярчайшая звезда на небосводе современной литературы территории. Со времен Олега Куваева и Альберта Мифтахутдинова не было в магаданской прозе столь заметного писателя. Его повести и рассказы, представленные в этом двухтомнике, удивительно национальны, его проза этнична по своей философии и пониманию жизни. Писатель удивительно естественен в изображении бытия своего народа, природы Севера и целого мира. Естественность, гармоничность — цель всей творческой жизни для многих литераторов, Константину Ханькану они дарованы свыше. Человеку современной, выхолощенной цивилизацией жизни может показаться, что его повести и рассказы недостаточно динамичны, что в них много этнографических описаний, эпизодов, связанных с охотой, рыбалкой, бытом.
Эван Хансен обычный школьник. Он боится людей и страдает социальным тревожным расстройством. Чтобы справиться с болезнью, он сам себе пишет письма. Однажды одно из таких писем попадает в руки Конора, популярного парня из соседнего класса. Вскоре после этого Конор умирает, а его родители обнаруживают клочок бумаги с обращением «Дорогой Эван Хансен». С этого момента жизнь Эвана кардинальным образом меняется: из невидимки он превращается в лучшего друга покойного и объект горячих обсуждений. Вот только есть одна проблема: они никогда не дружили.
В настоящее время английский писатель Роальд Даль является хорошо известным для русскоязычных читателей. Его много переводят и издают. Но ещё относительно недавно было иначе… В первой половине 90-х, во время одного из моих визитов в Германию, мой тамошний друг и коллега рассказал мне про своего любимого в детстве писателя — Роальда Даля, и был немало удивлён, что я даже имени его не знаю. На следующий день он принёс мне книгу на английском и все мои вечера с этого момента заполнились новым писателем.
Быт и нравы Среднего Урала в эпоху развитого социализма. Занимательные и поучительные истории из жизни послевоенного поколения. Семья и школа. Человек и закон. Тюрьма и воля. Спорт и характер. Становление героя. Содержит нецензурную брань единичными вкраплениями, за что и получила возрастное ограничение, но из песни слов не выкинешь. Содержит нецензурную брань.
Донбасский шахтерский город, жители которого потомственно занимаются угледобычей, оказывается на линии противоборства двух враждующих сторон. Несколько совершенно разных людей: два брата-шахтера, чиновник Министерства энергетики и угольной промышленности, пробившийся в верхи из горных инженеров, «идейный» боец украинского добровольческого батальона, полковник ВСУ и бывший российский офицер — вольно или невольно становятся защитниками и разрушителями города. Книга содержит нецензурную брань.