Маленький человек из Опера де Пари - [70]

Виктор на некоторое время задумался о риске, которому подвергаются несчастные страждущие, вынужденные глотать пилюли и порошки из ядовитых растений. Что, если такие лекарства приносят больше вреда, чем сама болезнь? Но в конце концов он просто пожал плечами, доверившись, в отличие от автора статьи, мнению древнегреческих мудрецов, и не стал читать приложение к статье под названием «Сократ и цикута». Он был доволен результатом сегодняшних изысканий: подозрения по поводу трио Амедэ — Ольга — Эдокси подтвердились. Однако это усложняло все расследование. Жозеф оказался прав: замаранный по макушку Мельхиор Шалюмо — не единственный грязнуля в этом деле.

Напоследок долговязый архивариус в пенсне попытался настоять на том, чтобы Виктор разместил в «Пти журналь» рекламное объявление по цене десять франков, ну хотя бы за четыре франка в еженедельнике «Современное сельское хозяйство», но Виктор вежливо отказался. Когда ему наконец удалось покинуть архив, туда заглянул некий франт, представился и от имени полиции потребовал рассказать, что здесь искал тот господин в мягкой фетровой шляпе. Ворча себе под нос, долговязый без особой охоты и его проводил в читальный зал.

— Вот, номер за четырнадцатое марта, открыт как раз на полосе, которую читал тот месье.

Инспектор Вальми склонился над газетой и при виде слова «аконит» возликовал:

— Какой потрясающий яд, вы не находите? Такого и для любимой тещи не жалко, а? Испейте, дескать, матушка, чашечку безотказного снотворного! На языке цветов аконит означает «преступление», не так ли? Кстати, ваши газеты прошли санитарную обработку?

— Что-что? Вы полагаете, мы их тут в автоклавах кипятим? Это же бумага, а не консервы, уважаемый!

— В таком случае подскажите, где можно вымыть руки с мылом.

— До конца коридора и налево, — буркнул архивариус и, поправив пенсне, мрачно добавил про себя: «Решительно, сегодня день открытых дверей в заведениях для душевнобольных. А всего-то одиннадцать утра!»

— Жозеф, ну сколько можно вам повторять: это крайне важно! То, что я узнал, подтверждает ваше блестящее умозаключение о том, что в деле может быть гораздо больше подозреваемых. Добудьте во что бы то ни стало адрес Паже — соблазняйте официанток, забалтывайте гарсонов, выпытывайте у них сведения как хотите, но не вздумайте вернуться с пустыми руками!

— Дорогой шурин, сдается мне, вы просто опять хотите от меня избавиться — ведь сегодня вечером аптекарь Шодре должен сообщить нам результат химического анализа свинки, — проворчал Жозеф, нахлобучивая котелок. — Гоните деньги на фиакр, а то у меня в карманах пусто.

Виктор требование выполнил, но сердито заметил, что можно было бы прокатиться и на омнибусе.

— Безусловно, вот только я все утро проторчал здесь, пока вы занимались настоящим делом, мне нужен реванш! — парировал Жозеф.

Кучер высадил пассажира в двух шагах от заведения «Острова удачи» и взял за поездку меньше, чем ожидал Жозеф, так что, к его удовольствию, еще осталось на омлет с салатом.

— Посажу вас вон туда, в уголок у витрины, там вас никто не побеспокоит, — улыбнулась официантка-блондиночка при виде такого симпатичного молодого человека, которого совсем не портил небольшой горб. — Кувшинчик вина?

— Я предпочитаю лягушачью настойку, — огорошил ее Жозеф.

— Ой, а что это? — округлила глаза девушка. — Вроде как на лимонных корках, только вместо них давленые лягушки?

— Я имел в виду простую воду, милая барышня. — хмыкнул Жозеф.

— Забавная у вас манера выражаться.

— Этому я научился у своего приятеля Ламбера Паже. Вы его наверняка знаете — такой высокий тощий тип, он здесь завсегдатай.

— Паже… Паже… действительно что-то знакомое…

— Роланда! Давай пошевеливайся, клиентов полно! — сердито крикнул хозяин заведения из-за стойки.

Жозеф совсем истомился в ожидании заказанного блюда, но наконец перед ним на столик была водружена тарелка с омлетом, окруженным салатом-латуком.

В знак извинения официантка добавила еще веточки петрушки, а в бокале с водой плавали два кубика льда.

— У вас очень оригинальное имя — Роланда. Такое… музыкальное. Что и не удивительно — ведь Роланд имел обыкновение трубить в рог,[86] — заметил Жозеф, вооружаясь вилкой.

— Что за Роланд? Никогда о таком музыканте не слышала. А где он играл? На ярмарках? Тоже работа та еще, не лучше, чем у меня. Кручусь тут с утра до ночи. Кстати, пока была на кухне, я вспомнила вашего Ламбера Паже — совсем-совсем худышка, даже как-то нездорово из-за этого выглядит, и одну только воду пьет, в точности как вы, наверное, потому что болен. У вас что, тоже беда со здоровьем?

Искреннее участие, прозвучавшее в голосе девушки, тронуло Жозефа, и он даже слегка устыдился, что приходится ей лгать. Миленькая все-таки барышня.

— У меня? Что вы, я здоров как бык, а воду пью потому, что мой организм не переносит алкоголь. Но самочувствие бедняги Ламбера меня очень беспокоит. Как думаете, с ним что-то серьезное?

— Роланда, тут тушеное мясо стынет, а там клиенты за пустым столом извелись совсем в одиночестве, живо за работу! — рявкнул хозяин.

Запыхавшаяся девушка вернулась к Жозефу, когда он уже доел омлет.