Маленький, большой, или Парламент фейри - [231]
Они дошли до сердца лесов, но это было покинутое королевство. Они не приблизились ни к какому Парламенту, не приблизились и к той, кого Оберон искал, но чье имя забыл.
— Как далеко можно зайти в лес? — спросил Фред.
Оберон знал ответ.
— Только до середины. Потом ты идешь уже из леса.
— Со здешним лесом не так, — проговорил Фред. Шаги его замедлились, на подошвы налипал мох и кишащая червями почва. Он крепче утверждался на земле.
— Куда? — спросил Оберон. Отсюда все пути сливались в один.
Он видел ее, видел не однажды: она мелькала вдали ярким пятном среди темных опасностей леса; судя по всему, она чувствовала себя здесь как дома. Как-то она стояла одна, задумавшись, в тигрово-полосатой тени (он почти готов был поклясться, что это она), в другой раз спешила прочь в сопровождении жавшихся к ее ногам маленьких существ; на Оберона она не оглянулась, но зато его заметил один из ее спутников, с острыми ушками, желтыми глазами и бессмысленной улыбкой зверька. Она неизменно спешила куда-то еще, а он, пытаясь ее догнать, всякий раз упускал из виду.
Он бы позвал ее, если бы не забыл имя. Чтобы подстегнуть свою память, он называл буквы алфавита, но они оборачивались мокрым мхом, пышным папоротником, раковиной улитки, копытцем фавна; все звуки, казалось, взывали к ней, но не называли ее имени. И потому она исчезала, не заметив его, и он только углублялся и углублялся.
Теперь Оберон достиг центра, но и там не обнаружил ее — каково бы ни было ее имя.
Смуглые груди? Что-то смуглое. Лавр или паутина, что-то вроде этого; фиалка или что-то, начинающееся с си: сирень или синица.
— Ну вот, — заявил Фред Сэвидж, — похоже, дальше я не пойду. — Его пончо сделалось заскорузлым и рваным, штанины превратились в лохмотья, из ветхих галош торчали пальцы. Он попробовал оторвать ногу от земли, но не смог. Голые пальцы зарылись в почву.
— Подожди, — сказал Оберон.
— Ничего не поделаешь. Дрозды в волосах моих свили гнездо. Недурно. О'кей.
— Пойдем. Без тебя я не смогу.
— Иду-иду, — отозвался Фред, покрываясь побегами. — Всё иду, всё веду. Только с места не схожу. — Меж его больших, укоренившихся в земле пальцев выскочили внезапно полчища бурых грибов. Оберон перевел взгляд выше, еще выше. Суставы пальцев удваивались, утраивались, дробились на сотни отростков. — Эй, парень. День напролет глядеть на Господа Бога, понимаешь? Мне бы уловить луч-другой, ты уж на меня не серчай. — Его лицо запрокинулось назад, исчезая в стволе, тысячи зеленых пальцев потянулись к верхушкам деревьев. Оберон схватился за ствол.
— Нет, — взмолился он, — черт возьми, нет.
Он беспомощно сел у ног Фреда. Теперь он уж точно пропал. Какое же дурацкое, дурацкое безумство желаний привело его сюда, где ее нет, в это ничье княжество, где она никогда не была, где он забыл о ней все, кроме своей к ней тяги. Оберон в отчаянии спрятал голову в ладонях.
— Эй, — произнесло дерево деревянным голосом. — Эй, да будет тебе. Я дам совет. Послушай.
Оберон вскинул голову.
— Лишь смелому, — произнес Фред, — да, лишь смелому наградой красота.
Оберон стоял неподвижно. Слезы проделали две дорожки на его грязных щеках.
— Порядок, — сказал он.
Пригладил себе волосы, сбрасывая сухие листья. Оберон тоже одичал, как будто всю жизнь прожил в лесу; его манжеты покрылись плесенью, борода была испачкана соком ягод, в карманы заползли гусеницы. Запустел.
Придется начинать все сначала, только и всего. Храбрым Оберон не был, но имел в заначке хитрости. Чему-то ведь он учился? Нужно овладеть ситуацией, оседлать ее. Если это ничье княжество, то надо бы возвести себя на его престол. Придумать бы только как, и тогда все уладится. Как?
Положись на разум. Нужно думать. Требуется упорядочить окружающий беспорядок. Нужно определить свое местоположение, составить список, все пронумеровать и расставить по ранжиру. Прежде всего, необходимо создать в глубине леса такое место, находясь в котором он знал, где находится и что к чему; затем ему, наверное, удалось бы вспомнить, кто он, пребывающий на престоле и в центре, а там уже стало бы ясно, что делать дальше. Ему предстоит Как-то повернуть назад и начать все сначала.
Он огляделся, пытаясь определить, какой из путей ведет обратно.
Может, все, а может, и ни один. Оберон устало всмотрелся в зеленые, пестревшие цветами аллеи. Он не сомневался в одном: та дорога, которая, судя по виду, уж точно ведет прочь отсюда, будет потихоньку поворачивать и поворачивать, пока не выйдет туда же, откуда началась. Лес выжидающе, иронически молчал, лишь в редких выкриках птиц слышались вопросы.
Оберон уселся вместо престола на упавший ствол. Впереди, в центре поляны, среди травы и фиалок, он воздвиг небольшой каменный сарай или павильон, стены которого глядели на север, юг, восток и запад. Каждый фасад Оберон связал с определенным временем года: зимой, летом, весной и осенью. От павильона расходились хитрые кривые дорожки. Оберон замостил их гравием и выложил края камнями, окрашенными в белый цвет. Он соединил дорожками статуи, обелиск, птичий домик, арочный мостик, грядки с тюльпанами и краснодневом. Все это он заключил в большую четырехугольную ограду из чугуна, столбы ограды увенчал стрелками и приделал четверо запертых ворот для входа и выхода.
Волшебники, чародеи, сверхлюди, обладающие воинственным, а порой и склочным характером и ведущие весьма странный образ жизни…Последний сборник Гарднера Дозуа (1947–2018), одного из величайших редакторов и энтузиастов фантастики, расскажет читателю:– о Джеке-попрыгунчике, неуловимом грабителе, попавшем в неожиданную ловушку,– о последних днях Умирающей земли, – о противостоянии Севера и Юга США, в котором ярчайшую роль играют магические модификаторы своих тел, поедающие кости волшебных созданий,– о том, как опасна может быть ничем не ограниченная власть – и в первую очередь для обладающего этой властью,– о спонтанных превращениях и хитроумных магических уловках, – о том, почему нельзя связываться с высшими силами, и о многом, многом другом.17 любовно отобранных историй об интригах и приключениях в мире волшебства и магии!
Четвертый романы тетралогии «Эгипет». Издан на русском языке впервые. Джон Краули.Бесконечные вещи (роман, перевод А. Вироховского) Джон Краули. Последнее замечание автора Об авторе Перевод А. Вироховского под редакцией М. Ростиславского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».
«Когда кончается мир, для каждой живой души он кончается по-своему», — утверждает Краули. Так, для героев «Дэмономании» повседневные заботы волшебным образом трансформируются в нечто запредельное, выявляя силы, светлые и темные, что управляют их жизнью. Историк Пирс Моффет, думая, что пишет книгу о магии прошлого, открывает для себя магию настоящего. Его новая любовь Роз Райдер, живущая словно во сне, оказывается в секте, где ей сулят избавление от терзающих ее демонов. А маги эпохи Возрождения Джон Ди и Джордано Бруно призраками бродят в современном американском городке; их биографии, реальные и мнимые, будто разыгрываются заново, являя собой ключ к будущему.
Возле бара «Цайтгайст» он встретил Соледад… и захотел уловить дух времени.Второе место на весеннем конкурсе «Рваная грелка» 2016 года.
Ноябрь, предзимье, Северная Америка. Казалось бы, что может случиться на тихой ферме? Жди себе снега да Рождества, вот и все приключения.Но тут в размеренную жизнь семьи Шеверсов врывается стихия – и всё летит кувырком.Лес меняет свою природу, зарастает лианами и ошеломительно пахнущими цветами. Дом открывает неожиданные секреты, до поры хранившиеся в полутьме чердака. Поблизости заводится пугающий до дрожи Белый Морок, которого не боится только Генерал Хомяк, мужественный и немногословный. Кошка Фанни, гордая и неподкупная мать-одиночка, носит своим детям тропических бабочек.
«…Он тут совсем один и по ночам частенько слышит такую музыку, которой уж лучше бы не слышать».
Пара друзей-студентов едет отдыхать на каникулы. Посреди пустыни они натыкаются на небольшой музей, одним из экспонатов которого оказываются старые заплесневелые женские трусики…
Это не добрые рождественские сказки, которые так хорошо читать детям на ночь.Это страшные истории о тьме, которая стоит за порогом и ждет, когда ты сделаешь один неверный шаг, о странных и жутких существах, которые бродят за окном и иногда заглядывают по твою душу.Нил Гейман и Эл Саррантонио собрали лучшие рассказы в жанре хоррор и саспенс, написанные признанными мастерами американской прозы (Чак Паланик, Майкл Муркок, Уолтер Мосли, Майкл Суэнвик…). Перед вами — коллекция умных, тонких, изысканно интеллектуальных, захватывающих и по-настоящему страшных историй: дверь, через которую Бездна всматривается в человека.
Питеру Синклеру двадцать девять лет. Когда умер его отец, подруга покинула его, он потерял работу и ему отказали в найме жилья, один из друзей его семьи предложил ему пожить в скромном, заброшенном, запущенном сельском домике на лоне природы, приведя этот домик в порядок. Он поселился в одной из комнат, которую назвал «Белой комнатой», чтобы там описать всю свою жизнь, однако то, что он нашел в этой Белой комнате, оказалось входом в другой мир – Архипелаг Мечты, существующий где-то по соседству с реальным миром.
Впервые на русском — новый роман Брэдбери.Роман, писавшийся более полувека — с 1945 года до 2000-го — от одной символической даты до другой.Роман, развившийся из рассказов «Апрельское колдовство», «Дядюшка Эйнар» и «Странница», на которых выросло не одно поколение советских, а потом и российских читателей. Роман, у истоков которого стоял знаменитый художник Чарли Аддамс — творец «Семейки Аддамсов».И семейка Эллиотов, герои «Из праха восставших», ничуть не уступает Аддамсам. В предлагаемой вашему вниманию семейной хронике переплетаются истории графа Дракулы и египетской мумии, мыши, прошедшей полмира, и призрака «Восточного экспресса», четырех развоплощенных кузенов и Фивейского голоса…
Роман-антиутопия талантливого английского писателя А. Гарленда о самосознании наших молодых современников, выросших в городских джунглях в условиях глобальной коммерциализации мира.Архетипический мотив поисков земного рая, его обретение и разрушение обнаруживают внутреннюю противоречивость и духовный трагизм поколения без иллюзий.Сочетание серьезной проблематики с сюжетной динамикой, оригинальность стилистических решений делают книгу Гарленда достойной внимания широкого круга читателей.
Элен — любовница женатого мужчины. Конечно, она просит его жениться на ней, конечно, он всегда отказывает. Однажды она исповедуется в своём грехе католическому священнику-ирландцу, и положение меняется.
В своем первом большом романе «Смерть — дело одинокое», написанном через 20 лет после романа «Что-то страшное грядет», мастер современной фантастики Р. Брэдбери использует силу своего магического дара совершенно по-новому и дарит нам произведение, которое является вкладом в жанр крутого детектива и одновременно с мягкой ностальгией воскрешает в памяти события 1949 года и маленький городок Венеция в Калифорнии.