Маленький белый «фиат» - [41]

— В конце концов она оказалась очень славной, — сказала мать органиста.

— Я знаю, — сказал он.

— Она очень симпатичная, правда? И она так много знает об Уэльсе. А то, что она сделала с тобой прошлой ночью, для Франции — вполне нормально, так что мы и не в претензии, не так ли? Может, тебе пора присмотреть себе милую девушку, вроде этой. А ты уверен, что она не приедет тебя навестить?

Родри ничего не сказал.

— Родри?

Он не отвечал.

— Родри, я с тобой разговариваю!

— Она никогда не вернется, мама. Давай больше не будем о ней.

Он продолжал разглядывать свои туфли. Казалось, ему просто не отвести от них глаз. Неизвестно почему, воображение рисовало окруженный стеной огородик и собаку-ищейку, и он почувствовал, что в сердце поднимается такая тоска, которая никогда его не оставит.

Глава 3

В тот вечер, который Жан-Пьер выбрал для проведения концерта, исполнялся ровно год с момента роковой поездки Вероники домой. Она тоже не вспоминала об этом, пока не включила утром телевизор и не увидела в новостях слащавый сюжет, посвященный этой годовщине, но у обоих в жизни происходило столько разных событий, что было как-то не до этого. Приготовления шли медленно, но весьма успешно: все четыреста билетов были раскуплены заранее, а буквально в последнюю минуту Жан-Пьер умудрился втиснуть еще пятьдесят человек в ту новомодную до невозможности художественную галерею, которую избрал местом проведения концерта. Услышав об этом, Вероника, вызванная на подмогу по случаю, решила сделать своевременное и доброе дело — уговорить его пожертвовать весь доход от концерта на борьбу с противопехотными минами.

— Хорошо, — небрежно сказал он, — если ты хочешь…

— Это здорово — сколько, ты думаешь, это даст?

— Ну, сейчас соображу… — размышления дались ему нелегко, и когда были приняты в расчет все расходы по организации концерта четырнадцатью болгарами да плюс еще пятьдесят билетов, то потеря обещала быть значительной. — Примерно минус пятнадцать тысяч франков. Я буду очень благодарен, если вы попросите ваше милосердие выслать мне чек как можно скорее.

— А-а, — сказала Вероника.

— Не такое уж большое и дело, — сказал он, пожимая плечами. — Такова природа искупления.

Остаток дня она провела за приготовлением закусок для болгар, начиная понимать, куда ушли все деньги. Она и представить себе не могла, что у авангардных музыкантов такой аппетит.

Вероника обругала Жан-Пьера за то, что он втиснул еще пятьдесят человек. К десяти тридцати зал был битком набит, и пробираться сквозь толпу, играя роль официального фотографа, представлялось ей сущим кошмаром. Появилась Эстелла, прихрамывающая в больших Бригиттиных кроссовках и внимательно следящая за тем, чтобы никто из зрителей не наступил ей на левую ногу.

— Как пальчик? — спросила Вероника, обнимая ее.

— Нормально, он еще поболит немножко, но они сказали, что скоро приживется. Тебе тоже следовало бы это сделать: ты бы сразу расплатилась с Жан-Пьером, и еще остались бы деньги, чтобы облагодетельствовать нового приятеля.

— У меня больше нет нового приятеля.

После десяти с половиной месяцев тяжких мук, молодой человек из автомастерской собрался наконец с духом и пришел к ней домой. Оставаться одной было не в ее правилах, а поскольку он показался ей весьма непритязательным, то она решила предоставить ему еще одну попытку. Однако она не ожидала такого проявления романтической жилки и две недели спустя решила положить этому конец.

— У меня закончились вазы, — объясняла она, — а бедный Цезарь растолстел от тех угощений, что он приносил. Когда я его прогнала, он сказал, что пойдет служить в армию, но я не знаю, пошел ли… Да что все обо мне… Как Уэльс?

Глаза Эстеллы подернулись влагой.

— Прекрасно.

— А мой доктор?

— У него все хорошо.

— А что его жена? Какая она?

— Боюсь, что очень мила.

— Но немного смешная, да?

— Нет, мне очень жаль, но вообще-то она красивая.

— Ну, тогда, видимо, не слишком умна.

В зале гасли огни, и зрители почтительно притихли. На импровизированную сцену вышел мужчина и запустил руку в открытый детский рояль. Он слегка постучал по одной струне, затем еще и еще раз. На сцену вышла женщина со странного вида приспособлением: усевшись на пол, она связала два конца проволоки, и раздалось жужжание. Затем эта женщина снова вышла на сцену — только это была не она, а ее сестра-близнец — и, взяв гавайскую гитару вверх ногами, начала на ней играть. И один за другим на сцену выходили музыканты, пока перед зрителями не предстал Софийский Экспериментальный Октет Хлеборезки во всей своей красе.

_____

После третьего вызова «на бис» зажглись огни, и публика нехотя потянулась к выходу. Жан-Пьер был в полном исступлении от восторга и очнулся лишь благодаря вспышке, когда Вероника сфотографировала его. Он подошел к ней.

— Это было здорово, — сказала она. — Всем очень понравилось.

— Знаю.

Она никогда не видела его таким счастливым, она не могла удержаться, чтобы не обнять его, но тут же выпустила — откуда-то неслышно проскользнула его новая подружка.

— Мы сейчас собираемся ко мне, — сказал он. Он устраивал домашнюю вечеринку для участников группы и узкого круга друзей, чтобы отметить создание болгарами медитативного этюда в Париже. — Ты идешь с нами?