Маленькие слабости владык ситхов - [23]

На пятом деле красуется восклицательный знак. Что тут у нас? Ого! Пятый — мятежник Кассиан Андор. И он капризничает. Формальное прошение о помиловании и обещание впредь законы империи не нарушать подписать отказался. Редкостный наглец. Лорд коснулся сенсора вызова.

Явившийся вместе с арестованным Андором полковник Юларен доложил о всех известных подвигах пленника. Тот слушал молча с нагловатой полуулыбкой.

— Почему вы полезли спасать крейсер, Андор? — наконец обратился к нему Вейдер.

— А с чего вы взяли, что я спасал ваш сраный крейсер?

— Ну, по факту вышло именно так.

— Допустим, надеялся, что капитану хватит благоразумия отключить дефлекторы во избежание взрыва. Тогда был шанс захватить ИЗР целым. Почему бы этому не поспособствовать.

— Вы это серьезно?

— Да нет. Не будь вас на борту, может быть. А так, командир «Опустошителя» не самоубийца. Точнее, самоубийца, предпочитающий погибнуть вместе с кораблем, а не быть придушенным киборгом-фанатиком.

— Тогда почему?

— Допустим, вспомнил, как несколько лет назад, учась на инженера-технолога, спорил с однокурсниками о том, можно ли дырку в реакторе брезентовым пластырем заткнуть. Мы тогда так ни до чего путного не доспорили, а тут такой шанс узнать, кто же был тогда прав.

— Лжёте. Вы с шести лет по тогда еще республиканским шагоходам камнями с баррикад кидали. Вам не то, что в высшую, и в начальную школу ходить некогда было.

— Верно, — не стал спорить все так же безмятежно ухмыляющийся мятежник. — Но сидеть и ждать казни оказалось скучно. Решил разнообразить обстоятельства собственной смерти. А в то, что реактор в результате не рванет, я особо не верил.

— Тогда, почему отказываетесь просить о помиловании?

— Не хочу получить жизнь из ваших рук. И если я о чем и сожалею, так о том, что в результате моих действий вы все еще живы.

— Это — само собой, — самодовольно хмыкнул лорд.

— Только вы опять лукавите, — воспользовался паузой Юларен. — Не гордость вами движет, а страх. Вам после комплексного ожога морду-то подлечили, а с глазами проблема. Пораженную сетчатку в тюремной санчасти на место не прилепят, это долго и дорого. Денег у вас нет, а ослепший — вы даже дружкам своим недобитым нужны не будете. Вот вы и предпочли казнь жизни калекой. Я не прав?

Улыбка на лице Андора на миг сменилась звериным оскалом, но он быстро сумел взять себя в руки и лишь плечами пожал. Теперь уже вполне равнодушно.

— Слабак.

От единственного слова, вернее — от ледяной волны презрения, которая вдруг вырвалась из-под привычной черной маски, полковник Юларен отшатнулся. До этого как-то не задумывавшийся о причине, по которой глухой шлем стал лицом лорда Вейдера, офицер принимал это как данность. А тут вдруг пришло острое понимание того, что с такой горечью и презрением мог отреагировать только тот, кто сам уже много лет живет, преодолевая непреодолимую немощь… Впрочем, эту мысль полковник предпочел отогнать от греха подальше.

— С чего вы взяли, Андор, что вас просто расстреляют? У меня может появиться и время, и желание заняться вами лично, — теперь рокот вейдеровского вокодера ворчлив и спокоен.

Андор побледнел. Страшные истории про то, как вдумчиво и неторопливо умеет убивать своих врагов Дарт Вейдер он, естественно, слышал. К себе, правда, не примерял. Вновь гордо промолчать показалось проявлением слабости.

— Это за что же мне честь-то такая? Неужели из-за едва не прибитого мной сопляка, про которого болтают, будто он ваш троюродный племянник? Так вы сентиментальны и чадолюбивы, лорд Вейдер.

— Племянник? — словно даже растерялся главком. — Нет, Скайуокер мне не племянник.

— Заткнись, сволочь, — заорал Юларен, сбивая арестованного с ног кулаком.

Только получивший в ухо Кассиан Андор тут ни при чем. Страшно стало полковнику Юларену. Очень. Пазл в мозгу сложился. Без всякого усилия, скорее — вопреки желанию хозяина головы, сложился. Теперь Юларен знает имя, данное при рождении Дарту Вейдеру, и то, что Люк Скайуокер — не племянник. Сын. Только с жизнью такое знание может оказаться несовместимым. Вот контрразведчик и пытается отвлечь внимание агрессивной активностью по отношению к мятежнику.

— Оставьте его, полковник. Он прав: убивать эту погань лично — много чести. Распорядитесь отправить его на «Звезду смерти». Там у гранд-моффа какая-никакая гражданская администрация вкупе с судом имеется. Так пусть все будет по закону.

Андора увели. Теперь прятать опасные мысли не за кем. Юларен нервно передернул плечами. Но главком затягивать паузу не стал.

— Про генерала-джедая Энакина Скайуокера вы все поняли правильно. Только не загоняйтесь на этом слишком. Хотя, и лишнего не болтайте. Хватит слухов про племянника.

— Прикажете разобраться?

— А смысл? Если об этом уже в тюремном блоке болтают, да так, что зеки в курсе, то на БЧ эта новость — уже не новость.

Глава седьмая. Раздвоение личностей или дело ясное, что дело темное

Адмирал Пиетт лениво рассматривал серый борт боевой станции за иллюминатором. Последние дни все шло так, как и должно идти, когда работает имперский флот. Не сражается, именно работает. То, как они перемололи атаковавших «Звезду смерти» мятежников, так назвать вернее всего будет.