Маленькие радости Элоизы ; Маленький трактат о дурном поведении - [104]

Маленькая волна, вспенившись у его ног и ополоснув кеды, забулькала в следах и понемногу их стерла. Он почувствовал сквозь ткань прохладу воды, и вдруг до него дошло. Какой же он дурак! Выискивал глубокий смысл в самых банальных словах! На месте ЖС он сказал бы… в общем, он объяснил бы, и к черту это все!

Добравшись до конца пляжа, он услышал усталый голос, предупреждавший, что пора возвращаться:

— Сейчас вода прибывает быстро, мальчик мой, время прилива. — ЖС соскочил с камня, на котором сидел: — Ну, как спалось?

Жюльен пошел следом за ним по полоске песка, которая на глазах сужалась, волна трогала, подкапывала, обгладывала берег, устраивая крохотные осыпи, поспешно слизывая следы.

— Докуда доходит вода?

— До самых ступенек. Во время квадратурного прилива она оставляет нам четыре-пять метров, мы пользуемся этим, чтобы расставить кольца и протянуть цепи. Каждый год купальщики оказываются здесь в ловушке, но благодаря кольцам могут продержаться до тех пор, пока мы их не вытащим.

— С лодок?

— Нет, сверху, с помощью лебедки.

— А в шторм?

— Здесь это бывает редко! Куда больше впечатляет непогода на другом берегу, там, где скалы образуют горловину. А на нашей стороне вода поднимается немного повыше, и на этом все заканчивается.

Когда они поднялись в просторный кабинет на самом верху, Жюльен вздохнул:

— Что за странная мысль выстроить здесь дом!

ЖС улыбнулся и ничего не стал объяснять.

За день работы они разобрались со всеми карточками. Литературными карточками. То и дело автор смотрел на Жюльена с удивлением:

— Вот здесь и вот здесь смысл совершенно ясен… да, совершенно ясен, в точности — как прилив на песчаном берегу.

Жюльен под этим взглядом чувствовал себя тупым, непонятливым. Почему он согласился взять эту тему для своей диссертации, почему был так уверен в том, что справится с противоречиями? Что это — спесь или непонимание?

Они снова ужинали в круглой столовой. На этот раз им подали запеченную в духовке дораду, ее принесла, поднявшись по лестнице, невысокая женщина в черно-белом наряде служанки, Жюльен уже видел ее, когда составлял свои карточки, но теперь она сделала вид, будто не узнала его, и трещала, не умолкая, все то время, пока разделывала рыбу и накладывала ее им на тарелки. Сынок Жасмена вернулся, готов заняться огородом, что ему сказать? Заходил жандарм Паке, не забыть бы включить сигнализацию, тут целая шайка орудует, как прошлой зимой, грабит виллы. И уж конечно, их и на этот раз вряд ли поймают. Так что надо принимать меры! И вот насчет лестницы к пляжу, на том конце, может, пусть Эмиль ее починит, он сейчас свободен.

— Да, — отвечал ЖС, — и насчет Жасмена, и насчет Эмиля, — а что касается сигнализации, так разве она не включена постоянно?

— Вам прислуживают местные жители?

ЖС приподнял брови:

— Местные жители? Здесь нет никого, кроме Клементины, да и она не ночует в доме, каждый день ездит сюда на велосипеде.

— И вы остаетесь один?

ЖС засмеялся очень молодым, оживленным смехом, разгладившим морщины у рта, и сразу стал очень привлекательным.

Жюльен почувствовал, что краснеет. В эту минуту он как раз подумал о других карточках, даже не карточках, а досье, тех, которые он ЖС показывать не станет, потому что они были попыткой заполнить пробелы при помощи расспросов, нескромного любопытства. Пристрастные. И односторонние. Например:

Карточка Луи Тролли, архитектора из фирмы Тролли-Лавернь:

— Сумасшедший дом? Да, именно так пишут в журналах, которым они оба отказывали в разрешении фотографировать. А почему бы и нет? У этого человека есть деньги. Она их тратила, что в этом особенного? Вокруг полным-полно людей, которые строят себе безумно дорогие и совершенно не оригинальные замки. А он сделал потрясающий заказ. Ну, пусть она, это ей хотелось, чтобы в основе проекта лежала простая мысль: как можно больше света. И потому комнаты ориентированы таким образом, чтобы солнце входило туда одновременно или почти одновременно с обитателями дома. В спальню — утром, в столовую — в полдень, а остальное время гостило в кабинете. Что касается прочих деталей, повторяю: почему бы и нет? Что интересного в том, чтобы возиться со ставнями, мебелью, дверьми, подъемниками! Все делается само собой, едва приходится пальцем пошевелить, и в этом смысле я, в общем, собой доволен.

Половину времени я имел дело только с ней, это правда, и это была потрясающая тетка! На самом деле именно она руководила работами и знала в этом толк! В каких-то вещах она понимала побольше нашего! Говорят, у женщин нет склонности к прогрессу, они консервативные и вздорные создания. Эта-то, во всяком случае, никому не позволяла сесть себе на голову, спросите-ка Бри-Ронсе (смех)!

Вопрос: Как реагировал ЖС?

Ответ: Он ей доверял. Первой готовой комнатой стал кабинет, и пока работы продолжались под руководством его жены, он вкалывал. Имейте в виду, не то чтобы ему было наплевать, что получится, но, поскольку она, казалось, точно знала, что ему захочется увидеть, когда он оторвется от своих бумаг, он ни во что не вмешивался! Однажды я попытался что-то ей посоветовать — а мне только волю дай, мигом появляются штуки в стиле розеток с подвесками и кастаньет, — так вот, она в ответ только рассмеялась: ЖС научил ее восхищаться наготой, и с тех пор ее вкусы не изменились! Понимаете? Я тут же заткнулся, и больше свои финтифлюшки не предлагал! С ней ничего нельзя было поделать. Но она мне очень нравилась, она была естественной, у этой дамы ни на вот столечко не было ничего искусственного!