Маленькие подлости - [63]

– Нет-нет, дорогая, как ни ужасна эта истина, но факт остается фактом: мы не замечаем лиц. В упор не видим; нелепо, конечно; в отношении турецких женщин дело обстоит еще хуже, ведь они вынуждены носить чадру, за балахонами порой скрываются необыкновенно прекрасные лица.

…Все вдруг кажется Карлосу очень знакомым: «Лас-Лилас» похож на Альмагро-38; светлые, с металлическим отливом волосы у нарисованной девушки точь-в-точь как у Аделы…

– Вы меня слушаете, дорогая? У вас усталый вид.

– И очень внимательно, сеньор Стефанопулос, продолжайте, прошу вас.

Брошь на плече Аделы сверкает, внушая тысячи вопросов, ответов придется подождать до окончания банкета. «И тогда я узнаю все», – думает Карлос. Позвонивающие бокалы, выступая в роли коллективного разума, вызывают в памяти недавние слова Нестора: «Подумай хорошенько, cazzo Карлитос, в жизни бывают ситуации, когда лучше не задавать вопросов, особенно если интуиция подсказывает: ответы не принесут ничего хорошего».

– Что происходит, молодой человек, позвольте поинтересоваться?

Стефанопулос прерывает историческое повествование, удивленный поведением молодого человека, который находится столь близко к Аделе Тельди, что, кажется, принимает участие в беседе. Официант подслушивает разговоры гостей!

«Бог мой, но как не спрашивать в подобной ситуации? Даже Нестор, всегда такой осторожный, обязательно захотел бы понять, что происходит. Мы все по жизни стремимся узнать побольше, ведь правда же?»

– Послушайте, молодой человек, вы нас уже обслужили, полагаю, теперь вас ожидают другие гости, идите. Голос Стефанопулоса прерывает размышления Карлоса, который едва осмеливается смотреть на Аделу, словно опасается, что окружающие раскроют его тайну. Юноша с извинениями удаляется, успевая заметить на лацкане пиджака коллекционера маленькую кривую турецкую саблю точно такого же зеленого цвета, как камея сеньоры Тельди. Обе вещицы на редкость сочетаются, как лицо и его отражение в зеркальной поверхности озера или пруда. Ясно, что… «А что, если на портрете изображена совсем другая камея? – приходит в сомнение Карлос. – Вдруг это простое совпадение или колдовство той старухи, мадам Лонгстаф, многие утверждают, что она добивается исполнения своих предсказаний с помощью черной магии!»

Карлос решает сторониться Аделы, но изумление и любопытство одолевают его; он украдкой смотрит туда, где продолжается беседа хозяйки дома с коллекционером ножиков, в глаза вновь бросается холодный блеск двух дорогих украшений: камеи и турецкой сабли, блеск мира богатых, полного загадок. «Тебе, Карлос, не понять этого мира, ты мужлан. Может быть, в прежние времена драгоценности изготавливались в единственном экземпляре, теперь их производят сериями; безусловно, в мире богатых, которого ты не знаешь, а потому невольно идеализируешь, существуют не одна, а сотни зеленых камей, так же как наверняка найдутся тысячи зеленых турецких сабель вроде той, что воткнута в лацкан пиджака надутого от важности грека».

Карлос отворачивается. Позвякивающие бокалы, одни полные, другие полупустые, заставляют его отвергнуть последнее предположение как безосновательное. «Это, конечно, она – слишком большое сходство. Теперь остается только узнать, какое отношение она имеет ко мне и к дому на Альмагро-38. Интересно, знакома ли она с бабушкой Терезой? А с отцом? Вот удивится Нестор, когда я ему расскажу, к каким непредсказуемым последствиям могут привести причуды судьбы».

* * *

Хлоя стала жертвой причуды, только не судьбы, а Ляу Чи, собирательницы книг о привидениях.

– Иди-ка сюда, мальчик, – приказала дама и, не дав опомниться, оттеснила в угол гостиной, затрещала: – Как тебя зовут, малыш? Сколько тебе лет? Откуда ты родом? Какой твой знак Зодиака? Овен? А может быть, Козерог? Тебе нравятся рассказы о привидениях? Ты веришь в переселение душ? А знаешь, тот, кто умер молодым, всегда возвращается на Землю и доживает отнятую судьбой жизнь!

«Чушь, – подумала Хлоя, соображая, как отделаться от ненормальной. В застегнутой наглухо куртке было жарко. – Китаянка, должно быть, приняла меня за «дядю» и пытается, мать ее, заигрывать».

Обслуживая гостей, Хлоя хотела одного – встретить глаза Эдди, которые мелькнули перед ней в зеркале ванной комнаты. Она ловила их в высоких зеркалах банкетного зала, в круглом зеркале при входе, в любой полированной поверхности, какая попадалась на пути. В паузе между подачей десерта и кофе она сбегала, прыгая через две ступеньки на лестнице, в спальню над гаражом и заглянула в зеркало ванной комнаты. «Ты здесь, Эдди?»

Лицо, смотревшее из глубины зеркал, несомненно, принадлежало Эдди, однако глаза были голубые, как у Хлои.

«Черт, а чего ты ожидала, тетя? У тебя просто крыша поехала, Эдди нет ни здесь, ни где-либо еще, перестань валять дурака». Тем не менее по дороге в зал Хлоя снова заглядывала в каждое встречное зеркало, ощущая себя сиротой.

Девочка Хлоя изо всех сил старается поймать хотя бы призрак любимых глаз в трюмо, стоящем возле камина, но видит лишь неясное отражение лица Ляу Чи, специалистки по привидениям.

– Послушай, мальчик, не надейся, что я дам тебе улизнуть, раз попался! Ты слышал, о чем я только что говорила? Астральная тема исключительно важна, я бы даже сделала глоток виски, прежде чем продолжать. Сходи налей мне и сразу возвращайся, понял?