Маленькие пленники Бухенвальда - [22]
«Скорей, скорей громите фашистов, бесстрашные советские воины, — так и хотелось крикнуть Петьке, чтобы услышали его там, где сейчас рвутся снаряды и бомбы, свистят пули. — Отомстите эсэсовцам за наши мучения! Это они затравили собаками Колю Науменко, это они избивают узников до смерти, душат на виселицах, расстреливают в конюшне, сжигают в крематории. Смерть, смерть им!»
Недавно Петька заглянул в щель забора, окружающего крематорий. Он увидел страшную картину: там высились три длинных штабеля, сложенные из трупов. Так складывают только дрова. К необыкновенной поленнице подходили работники крематория и клали на носилки окоченевшие трупы. Печи непрерывно требовали топлива. Другие рабочие приносили свежие трупы и бросали на верх штабелей. Петька содрогнулся и отпрянул от щели…
Долго ли эсэсовцы будут удобрять свои огороды человеческими жизнями? Скорей, скорей приходите, освободители!
— Петя, не спишь? — спросил Яков Семенович, слегка потрогав его за ногу. — Зайди ко мне в штубу…
Петька не заставил себя долго ждать.
— Садись вот тут, — указал дядя Яша на свою койку. — Давай побеседуем. Со всеми вместе я поговорил, а вот теперь с одним…
— Интересно вы рассказываете, дядя Яша! Ведь все знаете, что на фронте делается…
— Нужно знать, Петя…
Дядя Яша внимательно посмотрел на Петьку, словно стараясь узнать его еще больше:
— Ну, как дела в тире? Винтовки путаешь?
— Путаю, дядя Яша.
— Так, так… Конечно, это не плохое дело, ущерб фашистам наносишь. Но если принять во внимание огромный риск для жизни, то вряд ли эта овчинка стоит выделки. Когда — нибудь тебя могут поймать. Не все же там такие недотепы, как Ганс.
— А кто это может?..
— Кто — нибудь из офицеров. Шуберт или Рей…
Петька слушал и удивлялся: откуда дядя Яша знает и Ганса, и офицеров? Ведь он в тире никогда не был. Видно, у дяди Яши есть друзья, через которых он о многом знает.
— Так вот, путанье винтовок надо оставить, — продолжал Яков Семенович. — А чтоб твоя смелость даром не пропадала, есть одно дело. Оно не менее трудное и опасное, но очень нужное. Ты, наверное, уже прикидывал, можно ли выносить из тира патроны для винтовок и пистолетов?
Дядя Яша не отрывал взгляда от Петькиного лица: уж не слишком ли много он требует от мальчишки.
— Патроны можно проносить, я сумею. Им меня не поймать!
— Ну, ну, не очень-то храбрись, — мягко заметил Гофтман. — Главное — будь осторожен, Петя. Не суйся в воду, не зная броду. Вот так. Все сначала продумай, а потом уж и… Понял?
— Понял!
— Все, что пронесешь, будешь складывать в тайники, которые мы с тобой вместе облюбуем.
Дядя Яша положил ладонь на Петькино плечо и еще раз предупредил:
— Будь осторожен, не лезь на рожон. Старайся, чтобы тебя никто не увидел, когда будешь у тайников. В общем, опасность везде подстерегает. В случае провала бежать нам некуда, от смерти тут не спрячешься. Будут казнены и те, кого выдашь на допросах. Ну, я на тебя надеюсь.
— Да хоть на куски будут резать, все равно ничего не скажу!
— Через недельку надо привлечь к этой работе и других ребят. На кого ты больше всего надеешься?
Петька стал перечислять:
— Митя Бужу, Илюша, Владек…
— Хорошо, — согласился Гофтман. — Укажи каждому тайник, куда ты будешь класть патроны, а ребята будут приносить их в лагерь.
— Дядя Яша, а можно доверить это французу Жану и бельгийцу Руди? — спросил Петька. — Они не продадут, можно?
Дядя Яша не говорит Петьке о тайной организации. Но она есть. Теперь Петька в этом уверен. Ну погодите же, фашисты!
О своих радостных догадках Петька никому ничего не скажет. Вот где она, военная тайна!
— Ну, договорились? — еще раз коснулся его плеча дядя Яша. — А теперь, Петя, надо детали продумать. Как ты будешь выносить патроны, в чем?
Петька взглянул на свои колодки:
— Вот где можно маленький склад сделать. В них я сделаю гнезда для винтовочных патронов.
— Пожалуй, ты прав, — одобрил дядя Яша. — А пистолетные?..
— Пистолетные? — подумал Петька. — А мютце на что?.. Можно и в мантель[10], под подкладку, запрятать.
— Хорошо. Но учти, что в каждом деле нужно знать меру. Пистолетных патронов ты должен приносить за один раз не более десяти штук. А винтовочных— пять, шесть…
— Я и больше могу.
— Нельзя, Петя. Ну, а есть хочется?
— Конечно, дядя Яша…
— Вот, возьми…
Яков Семенович открыл шкаф и протянул Петьке полпайки хлеба.
— А теперь иди спать… Спокойной ночи.
— Спасибо, дядя Яша!
Выйдя из штубы, Петька разломил кусочек пополам. Ложась на нары, дал Илюше.
— На-ко, замори червячка…
— Где ты взял?
— Вороне бог послал кусочек сыру, — отшутился Петька.
На следующий день, войдя в тир, Блоха лицом к лицу встретился с Гансом. Солдат стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Его изрядно поношенная пилотка была сдвинута к левому глазу, который у Ганса сейчас почему-то особенно сильно подмигивал. Шрам под глазом так и дергался. И Блоха все понял.
Солдат, ни слова не говоря, наотмашь ударил в левый висок. Как скошенная травинка, повалился Блоха на цементный пол, лицом вниз. Холодный цемент скоро привел его в чувство. Он сначала приподнял голову, потом быстро вскочил на ноги. Но последовал еще удар, от которого Петька полетел прямо к двери. Как раз ее открыл идущий в тир форарбайтер. Петька очутился в его невольных объятиях.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.
Творчество известного еврейского советского писателя Михаила Лева связано с событиями Великой Отечественной войны, борьбой с фашизмом. В романе «Длинные тени» рассказывается о героизме обреченных узников лагеря смерти Собибор, о послевоенной судьбе тех, кто остался в живых, об их усилиях по розыску нацистских палачей.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
В книгу включены документальные повести журналиста Г. Фролова о Герое Советского Союза Юрии Двужильном и героине битвы под Москвой в 1941 году Вере Волошиной. В результате многолетних поисков Георгию Фролову удалось воскресить светлые образы этих замечательных советских патриотов, отдавших жизнь за Родину.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.