Маленькие грязные секреты - [19]

Голос Марин задрожал. Она снова стала матерью, а не боссом или клиенткой. Она смущенно слышала, как дрожит ее голос; казалось, она просто умоляла Кастро, теряя контроль над собой. Да, она готова была умолять ее.

— Но если вы действительно чувствуете, что исчерпали все возможности, то у меня не будет выбора, кроме как найти другого детектива и начать все заново. Пожалуйста, Ванесса, не вынуждайте меня делать это. Прошу вас.

Если Ванесса Кастро сейчас скажет, что исчерпала все свои способы поиска, то Марин не знала, сможет ли пережить ее отказ. Когда полицейские в прошлом году заявили, что они сделали все возможное, то это было практически так же опустошительно, как изначальная потеря Себастиана.

Она знала, каковы статистические данные о пропавших детях. Знала, что большинство из них умирает через несколько часов после исчезновения. Она все понимала. Но если Кастро бросит поиски, то, значит, она считает Себастиана умершим. А если он умер, то умрет и Марин.

— Марин, я буду продолжать поиски, пока вы сами от них не откажетесь. — Детектив также впервые назвала ее по имени.

Опять же, она как будто прочитала мысли клиентки, и Марин возблагодарила бога за то, что нашла именно ее визитку. Ванесса Кастро оказалась самым подходящим человеком для таких поисков. Возможно, единственным человеком…

— Я обещаю, договорились? Я не прекращу поиски, пока вы не отмените их, и я обещаю, что ваше дело останется приоритетным в моей работе. Не беспокойтесь об этом. Мы всегда будем искать его. Я отлично понимаю вас. И всецело поддерживаю.

Марин с облегчением откинулась на спинку кресла. Ее глаза вновь обожгли слезы. И все-таки она не позволила им пролиться.

Ее ноги слегка дрожали, когда она поднялась с кресла, и ей лишь со второй попытки удалось натянуть куртку. Она знала, что, добравшись до своей машины, даст волю слезам, но порадовалась, что удалось не расплакаться в офисе. Она мысленно простилась с рыбкой, вильнувшей своим большим ярким хвостом перед тем, как спрятаться за пластиковыми водорослями.

Кастро проводила ее в небольшую, скудно обставленную приемную. Они пожали друг другу руки. У Ванессы крепкое рукопожатие, добрая улыбка. В любой другой ситуации эти две женщины могли бы стать подругами. Именно такого человека Марин могла бы пригласить на банкет женщин-предпринимателей — она возглавляла этот комитет.

Кастро помедлила в приемной, явно желая что-то еще добавить. Марин могла быстро уйти — или дождаться заключительных слов детектива. Она решила, что будет невежливо сразу сбежать, и задержалась в дверном проеме.

— Простите, мне жаль, что так получилось с вашим мужем.

При всей благожелательности, эти слова разозлили Марин. Чего ради она извиняется? Почему женщинам вообще это свойственно? Кастро ведь поведала ей не о каком-то своем ужасном проступке; она доложила о том, что узнала о любовнице мужа своей клиентки. Не она ведь обманула Марин. Обманул Дерек. С двадцатичетырехлетней аспиранткой.

И, тем не менее, прощения просила именно Ванесса Кастро. Может, это формальные или утешительные слова, но, черт возьми, Марин до тошноты устала от женщин, терзавшихся из-за того, в чем они не виноваты. Ей и самой осточертело извиняться в том, в чем сама она не виновата.

Но она не поделилась с Ванессой Кастро своим раздражением. Эту тему они смогут обсудить в другой раз. Спокойно поблагодарив детектива, Марин вышла из офиса и, уже спускаясь по лестнице, почувствовала, как ее начало потряхивать. К тому времени, когда она села в машину, ее душу раздирал безмолвный вопль.

Она чертовски разъярилась. И эта ярость, словно горячий воск, затвердев, покрыла защитной оболочкой все самые сентиментальные, мягкие и уязвимые части ее души.

Марин порадовалась нахлынувшей злости. Прошло много времени с тех пор, как она испытывала такой гнев. Пусть же гнев наконец возобладает над печалью. За последние четыреста восемьдесят шесть дней скорби удалось сбить ее с ног, ослабить, запутать, подвигнуть на нежеланные и не свойственные ей поступки.

Ярость же, с другой стороны, поможет ей покончить с дерьмовой жизнью.

Глава 6

Кошмары порой воспринимаются на редкость странно. Ваше тело и разум как будто разделяются, и вы перестаете быть цельной личностью. Тело продолжает делать то, что необходимо для выживания — есть, переваривать съеденное, спать и так далее, — в то время как ваш мозг продолжает разделяться на отсеки, раскладывая по ним то, что «Необходимо Осмыслить Сейчас», и то, с чем «Следует Разобраться Позже, Когда Вы Будете Мыслить Здраво».

Марин жила в душевном онемении так долго, что вспышка гнева застала ее врасплох. Словно некая ее ипостась пробудилась после глубокого сна. Ощущение покалывания в онемевших членах болезненно, однако оно полезно, поскольку напоминает о том, что вы еще живы.

Марин отправила Сэйди сообщение.

Сегодня не появлюсь. Нужно время, чтобы прийти в себя. Не беспокойся, я в порядке.

Сэйди ответила мгновенно. Ей, наверное, не терпелось узнать, что Марин сообщили в офисе детектива, но она не будет спрашивать. «Я в порядке» — это все, что ей сейчас нужно знать. Сэйди — одна из немногих, кому Марин доверяла.