Маленькие дети - [84]
Если «Аудиторы» по праву считались грозой Ночной лиги, то «Ревизоров» можно было смело назвать ее украшением. Команда состояла из молодых, не старше тридцати, преуспевающих финансистов, затянутых в шикарную форму из лайкры, которые прибыли на матч в «БМВ», «лексусах» и огромных джипах и в сопровождении целого отряда красоток, очевидно нисколько не возражающих против бессонной ночи — верный признак того, что все они являлись не женами, а подружками.
Они держались на поле даже не как фавориты, а как хозяева. Их квотербэк, высокий блондин с точеными чертами лица и золотым загаром, разглядывал соперников с непоколебимой самоуверенностью обладателя шикарной немецкой машины, подружки-модели и самого навороченного лэптопа, чья зарплата уже с первого дня работы выражалась шестизначной суммой.
«А ведь на его месте мог бы быть я», — вдруг подумал Тодд, нервно переступающий с ноги на ногу на второй линии. Он подумал об этом без стыда и сожаления и даже с какой-то странной гордостью. Ему нравилось то место, на котором он сейчас стоял — рядом с Ларри и Девэйном, зарабатывающими сорок или пятьдесят тысяч в год, с трудом откладывающими деньги на очередной взнос за крошечный домишко с двумя спальнями и считающими новую машину роскошью, которую можно позволить себе не чаще чем раз в пять лет.
После первого розыгрыша «Ревизоры» бросились вперед прямо через центр поля. С позиции фри-сэйфти открывался отличный обзор, и Тодд видел, как в защите «Стражей» на мгновение образовалась дыра между Олафсоном и Корренти и как этим моментально воспользовался выполняющий вынос хавбэк соперников — жилистый и очень скоростной игрок, который в свободное от футбола время вполне мог бы участвовать в знаменитом триатлоне «Железный человек». Ларри, стоящий на позиции среднего лайнбэкера, разгадал его намерение и бросился наперехват, однако столкновения не произошло. Несколько обманных движений, похожих на танец, — и Ларри с пустыми руками врезался щекой в искусственный газон, а Железный человек уже мчался по освободившемуся пространству по направлению к Тодду — последнему оплоту защиты «Стражей».
Он оказался виртуозом финтов и обманных трюков: глаза смотрят в одну сторону, плечи разворачиваются в другую, а ноги двигаются в третью, но у Тодда хватило ума и опыта, чтобы оставаться на месте и следить только за его бедрами. («Джентльмены, — гласил один из немногих выдержавших испытание временем афоризмов тренера Бридена, — бедра никогда не лгут. Ни в будуаре, ни на поле».) Поняв, что финтами обмануть этого противника не удастся, хавбэк решил действовать честно и, стремительно набирая скорость, бросился к боковой линии. Он уже завершал поворот, когда Тодд в отчаянном броске упал ему на спину и спас команду от почти неизбежного тачдауна. Подружки «Ревизоров» вскочили на ноги и громкими криками приветствовали Железного человека, который сразу же бодро вскочил на ноги и начал элегантно отряхивать перчатками несуществующую грязь с мускулистых, безволосых ног.
— Молодчина, Зак!
— «Ревизоры», вперед!
— Вы лучшие!
Тодд поднялся на ноги далеко не так проворно, морщась от боли в правом колене, ободранном о безжалостный газон. Железный человек вынул изо рта капу и усмехнулся:
— Парнишка, — он по-приятельски потрепал Тодда по плечу, — ты со мной еще намучаешься.
Бегом вернувшись к своим товарищам, Тодд немедленно уловил печальную перемену в их настроении — чувство обреченности успело сменить бьющий через край азарт первых минут. Всего одного промаха защиты оказалось достаточно для того, чтобы развеять гипноз и напомнить «Стражам», что они — всего лишь кучка неудачников, явившихся сюда на неизбежную коллективную порку. Но Тодд еще не был готов сдаваться.
— Эй, проснитесь! — крикнул он и громко хлопнул в ладони. — Соберитесь, парни! Покажем им!
— Это я виноват, — подхватил Ларри. — Больше такого не случится!
— Да уж постарайся, — ворчливо отозвался Девэйн. — В следующий раз не промахнись по этому ублюдку.
— Уроем их, мать вашу! — прорычал Корренти.
У «Ревизоров» хватило нахальства и во втором дауне попытаться провести точно такой же прорыв по центру, и это им почти удалось, но только на этот раз Ларри не попался на обманный финт хавбэка. Он встал у него на пути, как бетонная стена, и их столкновение сопровождалось таким смачным хрустом костей, что Тодд, стоящий в десяти метрах от них, сочувственно поежился. На этот раз Железному человеку понадобилось гораздо больше времени, чтоб подняться на ноги, а когда он наконец выпрямился, на его лице было именно то выражение, которое Ларри описывал Тодду в машине, — выражение человека, который отправлялся на веселую прогулку, а вместо этого напоролся на кровавую уличную драку.
К изумлению Тодда — и уж тем более к изумлению «Ревизоров» и их подружек, — игра получилась жесткой, вязкой, практически равной и интересной до самого конца. Не без труда отыгравшись после отчаянного прорыва Барта Уильямса в зачетную зону, «Ревизоры» вели в счете всю вторую четверть. Потом «Стражи» сравняли очки, методично совершая рейд за рейдом на территорию противника. Уже в самом конце последней четверти «Ревизорам» удалось провести гол в ворота, и они получили шаткое преимущество в три очка, после чего право нападения, вероятно в последний раз в матче, перешло к «Стражам».
Что, если бы прямо здесь и сейчас некоторые из нас (тысячи, десятки тысяч, миллионы людей)… исчезли? Испарились, развеялись, провалились сквозь землю?Кто-то бы решил, что это – похищение…Кто-то бы пал духом…А кто-то бы продолжал жить, как и прежде, будто ничего и не случилось.14 октября что-то случилось в небольшом городке Мейплтон, когда сотни его жителей внезапно пропали без вести. Никаких догадок, никаких зацепок. Все, кто остались, – в недоумении, страхе и растерянности. Ведь самое страшное – неизвестность.Мэр города Кевин Гарви всеми силами старается восстановить порядок и помочь тем, кто потерял родных и людей, даже несмотря на то, что его семья развалилась после так называемого «Внезапного исчезновения».
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Замечательный роман, получивший широкое признание, — это история о радости и отчаянии. Герои стоят перед жизненным выбором — остаться в стране с колониальным наследием или вырваться в современный мир.
Роман «Декрет о народной любви» — это история, чем-то напоминающая легенду о далеком сибирском городке, который охватывает безумие абсолютной жертвенности или же безусловной влюбленности в любовь.Сибирь. 1919 год. На задворках империи, раздробленной Гражданской войной, обосновалось разношерстное общество: представители малочисленной секты, уцелевшие солдаты Чешского легиона, оказавшегося на стороне проигравших последнее сражение белогвардейцев и отчаянно рвущегося домой, беглый каторжник и интересующаяся им молодая вдова кавалергарда.
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.