Маленькая желтая лампа - [22]

– То есть гравитационное поле – своего рода отработанный экскремент? Ну и что? Думаете, меня сей факт хоть сколько обижает? А вот ничуть. Удобряло ведь человечество некогда свои пашни и луга животным навозом! И после ело то, что вырастало. Летать на дерьме – это даже как-то романтично, знаете ли, – рассмеялся Мадянов. – Ничего не поделать, голь на выдумки хитра!

– Отчего же голь? – несколько оскорбился сеньор Рамон в особенности оттого, что ему не удалось смутить доктора, которого он вздумал было высокомерно поучать. – Гравитационное поле – всего лишь огромное море энергии, которая до недавнего времени пропадала зря. А пришел человек и нашел ее бессмысленному существованию применение. Так сказать, обозначил истинное место в мироздании. Оттого мы с вами получаемся как бы регуляторы Вселенной, а вовсе не ее бедные пасынки.

– Вы, стало быть, придерживаетесь надоевшей до оскомины точки зрения, будто человек есть по сути своей венец творения? Все для его блага, все во имя его? – усмехнулся Арсений, тут уже попахивало очевидной поповщиной, а доктор этого не любил.

– Совсем не так. Я уверен: ничто и никто не существует в этом мире зря. Нельзя бороться с тем, частью чего ты являешься сам. А то обычно получается, что природа отдельно и разумное существо тоже отдельно. Отсюда вывод – они враги, вынужденные сражаться за жизненное пространство. Только это неправильно. Мы можем навредить лишь самим себе, когда перестаем слушать и понимать. И можем многое приобрести, если начнем уважать мир вокруг нас, который мы и есть.

Арсений ничего не успел ответить или возразить, хотя последнее ему делать не слишком хотелось, разве что упрямства ради. А не успел оттого, что в каюткомпанию вошел отбившийся, наконец, от дикого, осиного роя журналистов Командор, собственной персоной.

– У-у-у, явился сатрап! Вот вам пример, коллега, как личные амбиции ставятся выше познавательной пользы! Я это все о комете, – напомнил на всякий случай Эстремадура доктору.

Командор Хансен, кажется, услышал последнее замечание обозленного звездочета, но разумно сделал вид, будто его внезапно одолела глухота.

– Немедленно занять страховочные места! Экипаж давно в рубке! Гражданские – в амортизационном стартовом отсеке! Одни вы прохлаждаетесь! – прикрикнул, впрочем, не слишком строго Хансен. Но все же вставил напоследок оздоровительно-вразумляющий клистир: – Вам, доктор, штрафных очков мало? Я добавлю. Пока вы в компании с этим воинствующим юнцом, у вас не за горами много веселого. Нашли с кем связаться! А вы, Рамон, не очень-то гордитесь! Или думаете, у меня в запасе не осталось приятных карательных сюрпризов? Ошибаетесь. Я вполне могу привесить к вашей комете достойный хвост. Как вы считаете?

– Можете, можете, – угрюмо, но как-то покорно согласился Эстремадура и тут же увял.

– Тогда марш по местам! Иначе я повторю одну любопытную лунную процедуру, о которой мне недавно поведал Антоний, и кое-кому отвешу пинка в зад!

– А мы увидим старт? – полюбопытствовал на прощание Арсений, все же не очень устрашенный командорскими угрозами, скорее носившими воспитательный характер, чем представлявшими прямую программу будущих дисциплинарных мер.

– Увидите. И не только. Еще и почувствуете! – тут Хансен, впервые за все время короткого с ним знакомства доктора Мадянова, коварно улыбнулся лично Арсению.

– Надо было предупреждать, что старт пройдет с перегрузкой! – возмутился Эстремадура.

– А надо было меньше пить! – с нескрываемым торжеством в голосе закончил разговор Командор.

Овал – это есть круг, вписанный в квадрат, размером три на четыре.

Пятая солдатская мудрость

«Сколько ни пей накануне, все мало! Тут бы хорошо цистерну, чтобы совсем ноженьки не протянуть!» – в полубреду восклицал про себя Арсений. Перекошенное лицо его потеряло чувствительность, зубы мелкой дробью клацали во рту, еще и тошнило невыносимо, сердце, как репей на собачьем хвосте, моталось из стороны в сторону, перемещаясь сверху от груди к селезенке и дальше до области мочевого пузыря. Вот это был старт так старт! Возьмите вакуумные ледяные горки на шоу-спутнике «Плутон-Меркурий» (за родимые рубли пять тысяч в сутки номер-двойка, принимаем валюту любой из Семи держав), помножьте на несколько порядков в смысле экстремальных ощущений, добавьте слегка гадостный привкус страха, в итоге и получите то, что чувствовал в данный момент несчастный доктор Мадянов. Он тоже читал в свое время, преимущественно в детское, о первопроходцах космических пространств, тогда еще примитивно-орбитальных: пара корыт, запущенных вокруг Земли. Описаны были и перегрузки, судя по отзывам свидетелей прошлых веков, довольно гнусное чувство, будто на грудь тебе уселся носорог, а на него какая-то сволочь все время накладывает одну свинцовую плиту за другой. От «Пересмешника» доктор (никогда он не подвергался воздействию ничего более страшного, чем тренировочная вестибулярная центрифуга для глубинных скаф-дайверов, да и то любителей) тоже ожидал при запуске чего-то подобного. При его физических данных, признанных официально комиссией КГ, производившей отбор гражданских кандидатов, Арсений думал – фигня какая! Пусть носорог, пусть хоть слон, это было даже любопытно, он собирался еще самонадеянно провести во время старта глубокий тренинг на выдержку и антистрессовое тестирование собственной личности.