Маленькая ведьма - [12]

Бургомистр еще долго расхаживал по комнате, не глядя ни в пылающий камин, ни в большие окна мелкого переплета, за которыми снова разыгралась мутно-белая круговерть. Страшно было даже и помыслить, но он решился на крайнюю меру, когда уже стало ясно, что этот проклятый богами и людьми Ледвик не отступится и на обычную мзду-откуп не польстится. А выходить с войском за пределы стен — это безумие, потому что даже поредевшая армия графа просто растерзала бы городское ополчение и стражников.

В дверь постучали. Получив разрешение, в комнату вошел запорошенный снегом слуга, согнулся в почтительном поклоне.

— Привел? — облизнув разом пересохшие губы, спросил бургомистр, чувствуя, как замерло и ухнуло куда-то сердце.

— С малого крыльца, тайно — как и было велено, — ответствовал тот и, пригласив в комнату таинственного гостя, улетучился обратно за дверь.

Стайн с затаенным любопытством разглядывал пришедшего. Но затем вдруг поймал себя на мысли, что отвернись он от гостя, и не сможет даже описать его. Неприметный, затертый, абсолютно не запоминающийся облик — вот единственные слова, которые пришли на ум бургомистру, пока он успел осмотреть и оценить внешность человека, стоявшего перед ним. И рост средний, и одежда в меру мешковатая, для того чтобы скрыть от внимательного глаза особенности фигуры или походки, и блеклые, словно выцветшие, глаза на невыразительном лице.

— Прошу, — чуть Суше сказал Стайн и указал жестом на два кресла, которые стояли у камина, между коих находился небольшой низкий столик, отнюдь не пустой.

Гость не стал жеманничать или отнекиваться Он хладнокровно уселся в кресло и налил себе подогретого, со специями вина. Гость не спеша, с удовольствием отхлебнул вина и подставил ближе к каминной решетке свои ноги, обутые в насквозь промокшие сапоги. Что такое выпить капельку горячего спиртного после сырой здешней зимней погоды — это знают только местные жители. Потому что ревматизм и простуды здесь были двумя главными бичами рода человеческого. Да и не только человеческого, ибо встретить на Крумте гнома или эльфа тоже можно было, и не только в посольстве.

Затем незнакомец предъявил Стайну его пригласительное письмо и, когда тот кивнул, бросил лист бумаги в огонь камина.

Тем временем бургомистр, отчаявшись подобрать слова для речи — а он привык всегда взвешивать выражения, разговаривая с кем бы то ни было, — мысленно послал все условности и экивоки к Падшему. Ибо сама только мысль о том, что глава одной из Презренных гильдий окажется у него в малом кабинете и Стайну придется излагать тому свою просьбу, могла привидеться только в кошмарном сне.

— Догадываетесь, зачем я решил встретиться с вами? — наконец решился заговорить он.

Плечи гостя неопределенно шевельнулись под бесформенным плащом, а голос оказался безжизненным и лишенным каких-либо эмоций:

— Мои догадки здесь ничего не значат. Я весь внимание и слушаю уважаемого бургомистра чрезвычайно заинтересованно. Уж коль скоро его доверенный слуга гарантировал приватность беседы и неприкасаемость лично мне.

Стайн мрачно покрутил массивный золотой перстень на пальце, как делал всегда, оказавшись в затруднительном положении. Но доселе он находил решение и не раз доказывал делом, что по праву носит тяжелую золотую цепь бургомистра.

— Все дело в армии графа Ледвика, — негромко сказал он, выказывая подспудно терзавшую его мысль весьма коротко — ибо умному человеку того достаточно.

А уж то, что главой гильдии воров вот уже десяток лет может быть добрячок-пацифист или какой другой недоумок — это уж россказни почище, чем байки поддатых матросов в портовом кабачке или бредни проповедников из братства Единого.

Собеседник опустил голову, задумавшись над тем, как много вложил хозяин дома в столь короткую фразу. Тут было все: и смена существующего положения в городе, которое все ругали, но которое всех в общем-то устраивало, и скудость казны, еще не пополнившейся после репараций той, последней войны, когда расположенная на материке Полночная империя поставила на колени гордых граждан Крумта. И отказ графа удовлетвориться обычным размером выкупа. И что останется от Сарнолла, если из него выкачать столько золота на сторону.

— Все ли средства исчерпаны? — негромко спросил Салдан.

А это был именно он. И никто иной, хотя имя его и не называлось. Глава одной из двух самых могущественных среди Презренных гильдий в городе. Ну, затеянное дело нищим и попрошайкам не по зубам — тут нужны щуки куда более матерые…

— Да, другого выхода я не вижу, — Голос бургомистра испуганно упал до едва различимого.

А Салдан размышлял — причем вслух, как бы советуясь сам с собой.

— Допустим, если удастся. Граф не простолюдин у него родственнички-друзья обязательно сыщутся со словом «честь» в головах. И «месть» тоже. А если не удастся… городу каюк, на ноги он не встанет после такого. И где же искать пристанища бедному человечку, дабы спокойно прожить на свои скромные сбережения?

— Так надо найти того, кто и дело сделает, и кого не жалко бросить, словно кость стае псов на растерзание… — Бургомистр чуть подался вперед.

Все верно он рассчитал — хоть городские жулики и ходят на дело без оружия, но удалось точно вызнать через верных людишек, что есть в Воровской гильдии и совсем уж душегубские таланты да умения. А посему он и послал преданного слугу с письмом — и завуалированным приглашением на встречу.