Маленькая услуга - [59]

— Благодари Томаса, — ответил я, — не меня.

— Я хочу сказать, что Никодимус… — начал было Майкл, потом покачал головой. — Я полагаю, ты уже знаешь, что Никодимус специализируется на уничтожении любых отчетов, которые о нём составляет Церковь. Их будет нелегко систематизировать.

— А ведь нынче информационный век, — вставил я.

— … Наша информация о нем отрывочна. Мы думали, что у него только три постоянных компаньона, но потом оказалось, что у него монета Ласкиэли, которая, как мы считали, в безопасности хранилась в чилийском монастыре. Полагаю, считать, что мы что-то знаем наверняка, просто небезопасно.

— А при самом плохом раскладе, — спросил я, — сколько у него может быть с собой других монет?

Майкл пожал плечами.

— Возможно, шесть. Но это только предположение.

Я уставился на него.

— Ты говоришь, что на сей раз с ним может быть полдюжины ходячих кошмаров?

Он кивнул.

— В последний раз, когда они явились, их было четверо, а у нас здесь были все три Меча. И только мы остались в живых.

— Я знаю.

— Но ты к этому привык, верно? — спросил я его. — Рыцари ведь все время сражаются в таких условиях.

Он бросил на меня успокаивающий взгляд.

— Я бы хотел превосходить их численностью вдвое, если возможно. А лучше и втрое.

— Но Широ сказал, что он боролся на поединке с несколькими, — сказал я. — Один на один.

— У Широ был дар, — ответил мне Майкл. — Настоящий дар. Широ играл с мечами, как Моцарт с музыкой. Я не похож на него. Я не боюсь столкновения один на один, но в этом случае силы окажутся примерно равны, моя судьба будет в руках Бога.

— Супер, — вздохнул я.

— Вера, Гарри, — отозвался Майкл. — Он не оставит нас. Вера служит добру, чтобы побеждать зло.

— Последний раз добро победило, — сказал я спокойно. — Более или менее. Но это не помешало им убить Широ.

— Наши жизни принадлежат Всемогущему, — смиренно сказал Майкл. — Мы служим и живем не для себя, а для других

— Да, — сказал я. — Уверен, что это очень поможет твоим детям, когда они будут расти без отца.

Майкл резко повернулся, встал прямо передо мной, сжав правую руку в кулак.

— Замолчи, — сказал он низким угрожающим голосом. — Сейчас же.

Да поможет мне Бог, видя, что он сильно разозлился, я продолжал колебаться. Однако здравомыслие ухватило меня за загривок и потащило в сторону. Я сделал несколько шагов прямо в снег и остановился спиной к нему.

Здравомыслие пригласило позор к себе на чай с булочками. Черт возьми. Считается, что я — волшебник. А значит, обладатель дисциплинированного ума, связанного с моей внутренней силой, и всякое такое дерьмо. И вот, вместо того, чтобы держать себя в руках, я бросил в человека словами, которые он вовсе не заслужил, потому что …

Я просто боялся. В самом деле, просто боялся. Я всегда начинал бросаться колкостями, когда меня что-то пугало. Обычно это придавало мне уверенности, но сейчас было совсем другое дело. Когда что-то пугало меня, я использовал свой гнев, как оружие против страха. Но на сей раз я позволил своему страху и гневу влиять на мои мысли и в результате ударил своего друга в самое чувствительное место, какое у него было, причем тогда, когда он ожидал от меня поддержки.

И тут я понял, почему сержусь на Майкла. Я хотел, чтобы он прилетел, как Супермен, и решил мои проблемы, а он этого не сделал, обманул мои ожидания.

Мы всегда разочаровываемся, когда узнаем, что у кого-то еще есть человеческие пределы, такие же, как у нас. Глупое на самом деле чувство, и мы это хорошо осознаем, но от осознания ничего не меняется.

Я задался вопросом, не чувствовал ли Майкл когда-либо тоже самое по отношению ко мне?

— Мое последнее замечание, — пробормотал я, — было неуместным.

— Да, — подтвердил Майкл. — Действительно.

— Мне извиниться, будем драться или еще что-то?

— Есть более полезные способы занять время. В центре нашего внимания должны быть Никодимус и Тесса.

Я повернулся к нему.

— Согласен.

— Но с этим мы не закончили, — резко добавил он. — Обсудим после.

Я что-то буркнул и кивнул. Напряженность так и повисла в воздухе между нами. Займемся делами, так будет легче.

— Знаешь, чего я не могу понять? — спросил я. — Как ты строишь линию рассуждений от момента захвата Марконе до общества, погруженного в хаос и отчаяние?

— Не знаю, — ответил Майкл, неосознанным жестом он положил руку на рукоятку меча, который теперь носил на поясе. — Но Никодимус знает, что делает. У меня паршивое предчувствие, что независимо от того, чем он занят, мы должны понять это прежде, чем свершится непоправимое.

Глава 21

— Если бы я знала, что люди, которым доверяют, готовятся предать моего работодателя, — сказала мисс Гард с преувеличенным спокойствием, — им бы уже не доверяли, не так ли? Если ты вежливо спросишь, Дрезден, я уверена, кто-нибудь непременно тебе объяснит, что такое предательство.

Майкл спокойно улыбнулся. Он сидел на рабочем месте с одним из своих тяжелых кинжалов и наждаком, приводя лезвие в идеальный порядок. Хендрикс сидел на табурете в другом конце мастерской. Громила разобрал пистолет и тщательно его чистил.

— Ну ладно, — сказал я Гард, — тогда почему не начать с тех, кто знал местоположение секретного убежища Марконе?