Маленькая ручка - [4]

Да, но вот в чем загвоздка: Диана Ларшан — не его дочь. Она неразлучная подружка двух его старших. Диана и близнецы учатся в одном седьмом классе в лицее Виктор-Дюрюи. По стечению обстоятельств парижской жизни эта девочка оказалась дочерью Пьера Ларшана, блестящего однокурсника Сильвэна Шевире, его соперника и самого ярого врага, с момента их выхода из Высшей Школы Администрации.

Шевире всегда раздражало это совпадение. Он знает, что негодяй Ларшан, пользующийся большим благоволением министра, чем он, из-за Бог знает какой темной истории поклялся сжить Шевире со света и только ждет своего часа, чтобы ему навредить. В это смутное время молодые люди на государственной службе не делают друг другу подарков. Эта сволочь Ларшан к тому же насквозь продажная шкура: в глаза — весь прямо масляный, а за глаза — живьем съест. Сильвэн об этом знает.

Мог ли он предвидеть, что их дети повстречаются и понравятся друг другу? Марина, Тома и Диана — неразлей-вода. Им нравится ходить друг к другу ночевать. В последние пасхальные каникулы Диана приехала на неделю с маленькими Шевире на Шозе по приглашению Каролины, и Сильвэн возил их на лодке на Гернси, чтобы показать им дом Виктора Гюго.

Опасаясь, что эта неуместная дружба принудит их с Каролиной поддерживать не только строго служебные отношения с Ларшанами, Сильвэн честно пытался в начале воспрепятствовать курсированию детей между авеню Сегюр, где жили Ларшаны, и улицей Бак; но Каролине удалось убедить его в том, что нехорошо из-за неприятия взрослых разбивать детскую дружбу. Каролина очень любит маленькую Диану, которая, Сильвэн не станет отрицать, очаровательна, мила и хорошо воспитана. И, как опять же говорит Каролина, ее дружба с близнецами, которые были бы склонны не принимать в свой круг чужих, обязывает их открыться внешнему миру, что для них очень полезно. К тому же Каролина симпатизирует Софи Ларшан, матери Дианы, с которой встречается на родительских собраниях в лицее.

Сильвэн больше не настаивал. Он оставлял Каролину хозяйкой во всем, что касается детей. Она лучше его знает, что для них хорошо. И потом он должен был признать, что его опасения по поводу Ларшанов лишены оснований. Его с Каролиной ни разу не приглашали на авеню Сегюр. Должно быть, Ларшан не больше его стремится к встречам в нерабочей обстановке.

Сильвэн иногда видит Диану по вечерам, возвращаясь домой. Она словно еще один ребенок в доме. Однако ему не удается обращаться с ней так же, как со своими. Когда они чересчур расшумятся, он бранит только Марину и Тома.

Немного стыдясь, что спросонья, в плохом настроении он грубо с ней обошелся, Сильвэн встает, поднимает ее с кровати и ставит на ноги.

Диана ребенок? Ей, как близнецам, должно быть, немногим больше тринадцати, но она очень высокая для своего возраста, и ее живые грудки обрисовываются под Микки Маусом на футболке.

— Ну все! Иди бай-бай! — говорит он смягчившимся тоном.

Но она не хочет этого слышать.

— Ах нет! Прошу вас, — просит она. — Я не хочу возвращаться наверх! Я уверена, что это снова начнется!

Она обхватывает его за плечи, прижимается к нему всем телом. Дрожит. Она хрупкая и теплая. Сильвэн, растерявшись, испытывая смутную неловкость, не знает, что и делать с этой отчаявшейся девчонкой, от которой ему хотелось бы поскорее отделаться и наконец лечь спать. Он чувствует, что грубостью ничего не добьешься. Попробуем лаской.

— Это все луна виновата, — уговаривает он. — Смотри, совсем круглая. Так всегда бывает в полнолуние. Она нас раздражает, снятся странные сны, дергаешься… Мне вот тоже сейчас…

Диана, доходящая ему до подбородка, положила голову ему на плечо. Сильвэн, обняв ее, похлопал по спине, как делают с младенцем, чтобы тот отрыгнул, и почувствовал, что она уже не так судорожно к нему прижимается. Она теперь больше не плачет, не дрожит, но ее маленькие, упирающиеся в него грудки еще приподнимаются от спазмов рыданий. Он медленно гладит ее волосы машинальным, успокаивающим жестом. Ей жарко, и челка прилипла к потному лбу. Она пахнет одеколоном с лимонным цветом. Он баюкает ее так несколько секунд и замечает, что Диана закрыла глаза и засунула в рот большой палец правой руки. Он легонько отстраняется.

— Эй, — сказал он, — ты что, здесь спать собралась? Не нести же мне тебя в постель в твоем возрасте?

Диана вынула палец изо рта.

— Позвольте мне спать здесь, — попросила она, указывая на пустую подушку Каролины на кровати.

Сильвэн не сдержался.

— Да ты что, спятила? Все, хватит капризов! Я хочу спать, и оставь меня теперь в покое! Знаешь, который час?

И он тащит ее за руки к двери. Но Диана упирается, умоляет.

— Пожалуйста, не отсылайте меня наверх. Знаете, я очень нервная. Дома, когда мне снятся кошмары, родители берут меня к себе в постель, чтобы я успокоилась и уснула… Честное слово, я вам не помешаю… Пожалуйста, вы не можете оставить меня одну в таком состоянии…

Вдруг она вырывается и, прежде чем он успевает ей помешать, прыгает в кровать на пустое место и зарывается под одеяло.

— Тут Сильвэн приходит в ярость.

— Считаю до трех, — предупреждает он, — и если ты не уйдешь, я тебя выкину вон! Будешь спать на лестнице, в погребе, где захочешь, мне все равно! Раз…