Маленькая опера - [32]

Связной обрадовался, стал расстёгивать брюки.

– Даже не думай! – зашипела на него девушка. Контракт обязывает меня спать с немецкими лётчиками, но не с тобой. Зачехляй пушку. И вообще, никаких покушений! Мы тут искусством занимаемся.

Англичанин стал шипеть в ответ, что приказы не обсуждают, и что он тут главный.

Матильда вместо ответа обратилась к стенам.

– О боже, какой у вас маленький, смешной краник! Прям пипеточка! – сказала она так громко, что слышали не только в службе прослушки, но и в соседнем номере.

– У нас в люфтваффе у всех маленькие краники! – ответил офицер раздражённо. – С большими мы не помещаемся в «Мессершмитт»! То ли дело у англичан в «Спитфайрах» места полно! Можно хоть корабельные сосны с собой возить!

Вдруг он схватил непокорную шпионку за плечо, притянул к себе, стал грозить:

– Если не выполнишь приказ, о возвращении на Родину можешь забыть!

Матильда не испугалась. Она стала скакать на кровати, имитируя страсть.

– Прекрати меня смешить своей пипеткой! – говорила она между ахами и вздохами, срываясь иногда на хохот. В месте, где по её режиссёрскому замыслу положен был апогей, Матильда сама придвинулась к агенту и прошипела в ухо:

– Да подавись ты своей Родиной! Сам любуйся дождями и лужами! Я остаюсь! И я буду петь в опере!

Не дав времени ответить, Матильда распахнула дверь и завопила:

– На помощь! На помощь!

Капитан Клаус прибежал раньше коротконогого Арнольда:

– Что случилось, моя любовь!

– Он меня обижает! – девушка выкатила обиженную губку.

– Ах ты гад…! – взревел капитан.

Некоторое время немец и англичанин обменивались зуботычинами. Потом явился Арнольд, Берта подоспела. Не прошло и пары минут, как офицер с перевязанной щекой вылетел из дверей борделя, что твой дельтаплан. Следом летели его сапоги и рубашка.

* * *

Клаус присел на кровать к Матильде, взял её руки в свои.

– Что сделал с тобой этот негодяй?

– Он пытался заразить меня кариесом!

– Больше он никого не сможет заразить! Кажется, я выбил ему зуб. Надо было высчитать с него за услуги дантиста.

Некоторое время они молчали, с нежностью глядя друг на друга. Вдруг Клаус отпустил руки девушки, встал – руки по швам:

– Простите, фрау Матильда. Не смею вас больше задерживать.

– Останься, мой рыцарь! – попросила дама.

– Но у меня нет талона… К тому же я дал обет чистоты.

– У нас есть неиспользованный талон этого негодяя. Так что, юридически, ты сохранишь чистоту.

Матильда показала талон связного.

– Я не посещал доктора…

Матильда встала ногами на кровать, ногу на спинку, и пропела боевой клич валькирий:

– Хойотохо! Айяха!

Капитан Клаус Шнитке сорвал с себя фуражку.

* * *

– Я уверен, заговор есть! Его не может не быть! Это же отец нации! Председатель партии!

Полковник Бирке бегал по кабинету от двери к окну и обратно. Доклад адъютанта об отсутствии признаков покушения взбесил коменданта.

– Мы должны подстегнуть события. Клаус! Отправьте телеграмму!

– Куда?

– В рейхсканцелярию.

– Что написать?

– Что мы раскрыли заговор и готовы арестовать преступников.

– Кого именно?

– Всех, Клаус. Будем вязать всех подряд. Потом разберёмся. Выполняйте. Наши рыцарские кресты ждут нас!

* * *

Работа продюсером оказалась несложной. Просто ходи, руководи персоналом. Каждый день в искусстве, среди музыки и красивых людей. Когда в зале появился брюнет в дорогом гражданском костюме, Тони не сразу даже насторожился, настолько забыл о настоящей своей работе.

– Как дела, Тони? – спросил брюнет. – Дон Пепе скучает по тебе. Найди время, загляни к старику, – сказал незнакомец.

«Найди время» – означало «беги немедленно».

* * *

Дон Пепе курил в саду.

– Тони, мальчик мой, куда ты пропал? Помидоры не подвязаны, газон зарос как бродяга, где тебя носит? Присаживайся!

– Я продюсирую оперу, дон Пепе.

– В борделе?

– Теперь это театр. В нём живут музы.

– Я слышал, ты влюбился в проститутку?

– Ни в коем случае! Моя любовь – моя работа!

– Блондинка? Брюнетка? Сиськи есть?

Тони задержался с ответом, и тем подтвердил слухи.

– Тони, малыш, через месяц из простого садовника ты вырастешь в Caporegime. А там и до Consigliere недалеко.

– Что я должен сделать?

– Ты должен завалить синьора, который приедет слушать оперу.

Молодой человек захотел уточнить.

– Застрелить самого …? – чтобы не называть имя, Тони двумя пальцами изобразил усы и вскинул правую руку. Дон Пепе кивнул.

– Представляешь? Отцы достойнейших семейств поручили это дело тебе.

– Но как? Там же будет полк охраны?

– Всё продумано. Мину встроим в небольшую статуэтку. Внесёшь фигурку, поставишь где надо. Взведёшь будильник. Потом тебя эвакуируют.

– Но там мои друзья!

Джузеппе развёл руками.

– Мы позаботимся об их матерях!

– Я не могу.

– Что?

– Я не сделаю этого!

– Ты идёшь против семьи из-за проститутки?

– Никто не испортит мою оперу!

Тут, неожиданно для самого себя, Тони вытащил подаренный Арнольдом пистолет и направил на шефа.

– Ты где взял пушку?

– Одолжил у вышибалы. У него полно.

– Тони. Я сделаю вид, что ничего не было. Иди проспись и завтра приходи просить прощения!

Тони встал. Оружие опустил, но не спрятал.

– Не загоняйте меня в угол, дон Пепе, – попросил продюсер. Потом попрощался вежливо и вышел, пятясь, внимательно следя за действиями дона.