Маленькая кондитерская в Бруклине - [19]
С экрана на нее смотрело серьезное лицо Кейт, а из маленького окошка в углу экрана – ее собственное, испуганное. Она походила на загнанного в угол кролика. С минуту Софи пыталась придумать, что бы еще сказать. Но не могла солгать, только не Кейт. Ужасная правда, которую она пыталась отрицать, выплеснулась наружу:
– Я скучаю по нему. Я знаю, что он подлец. Я знаю, что он с три короба мне наврал. Я его ненавижу. – Сердце у нее сжалось, и она сделала глубокий вдох. – Но я… я скучаю по нему. – Нет, она не расплачется! – Я так по нему скучаю. Как будто во мне огромная дыра. Все, что я знала и думала… как будто из меня выскребли, и ничего не осталось. Я чувствую себя опустошенной, как будто меня ничего не ждет впереди. Я только и могу, что оглядываться назад. Все, о чем я мечтала, обернулось ничем. Основывалось на одной огромной лжи. В глубине души я все еще не могу в это поверить. И я все еще… я все еще люблю его. И ненавижу себя за это. – Губы у нее скривились, и она с трудом моргнула. – Я действительно ненавижу, что я… все еще…
– О, Софи, милая. Мне так жаль, что я не рядом с тобой. Прости. – Кейт зажала себе рот ладонью, в ее глазах читались тревога и беспокойство. – Ты так далеко. Я теперь жалею, что уговорила тебя уехать.
Софи сделала еще один вдох, чувствуя, как у нее сдавило горло. Она не может так поступить с Кейт. Это было несправедливо. С большим усилием она заставила себя улыбнуться.
– Кейт Синклер, не смей чувствовать себя виноватой. Я сама решила сюда приехать. И я этого хотела. Просто немного жалею себя сегодня вечером. Ты права. Я недостаточно пытаюсь. На самом деле я вообще не пытаюсь. Надо больше стараться. Я обещаю, что в эти выходные пойду разведывать город. И я приложу чуть больше усилий, чтобы завести знакомства на работе.
Кейт слабо улыбнулась.
– Молодец, девочка. Извини, я не хотела придираться. Я скучаю по тебе.
– Я тоже по тебе скучаю, но обещаю, со мной все будет в порядке. Но ты права. Я впала в спячку. С этого момента я буду… выходить в свет!
Софи выключила телефон и закрыла глаза. Без голоса Кейт квартира казалась чужой и пустой. Ложиться спать было слишком рано, а ведь так она и поступала по вечерам, когда одиночество становилось невыносимым. Хотя, как правило, потом все равно лежала без сна до одиннадцати. Лежала и смотрела в потолок. Как бы ей хотелось повернуть время вспять! Но это было трусостью и не могло изменить того, что сделал Джеймс. От неведения лучше не становится. И неведение не отменяет ложь.
На потолке была особенная трещина. Она изгибалась от окна к углу, расширялась, потом снова сужалась и исчезала. Трещина превратилась в визуальное напоминание о ее борьбе с мыслями о Джеймсе, как будто они толпились за этой трещиной, пытались пролезть сквозь нее, и именно тогда ей приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы о нем не думать. Не думать обо всех тех вечерах, когда они, счастливые, готовили на их кухне особые блюда, чтобы порадовать друг друга. Не вспоминать, как она просыпалась по утрам и видела на подушке рядом его взъерошенную темную голову. Не тосковать по тем вечерам, когда, уютно устроившись на диване после работы, они лентяйничали под какой-нибудь детективный телесериал, который оба любили. Вздохнув, Софи встала, сунула телефон в карман и оглядела кухню. Неужели Кейт заметила, насколько тут безупречно чисто: Софи немного переусердствовала с уборкой в прошлые выходные, когда запоем посмотрела девятнадцать серий «Друзей».
Через открытое окно до нее доносились смех, раскатистые басы магнитофона из проезжающей машины, запахи теплого городского воздуха – дымная смесь лука и дизельного топлива. В пятницу вечером бруклинцы высыпали на улицу. Какое-то время Софи стояла у окна, наблюдая за прохожими. Ватага парней в джинсах, мешковатых футболках и бейсболках задом наперед, подталкивая и поддразнивая друг друга, вприпрыжку бежала по тротуару, уступая дорогу задержавшимся на работе одиночкам, которые решительным шагом проделывали остаток пути до дома. Веселый шум и суета внизу усилили ее чувство одиночества, которое парализовало Софи настолько, что мешало ей выйти из собственной квартиры.
Об одном она умолчала: Софи сомневалась теперь в своей способности оценивать людей. Все обернулось такой фальшью, что случались дни, когда она вообще не могла принять какое-либо решение. Даже решение приехать в Нью-Йорк она приняла неосознанно. Софи нужно было взвесить все за и против, обдумать, что на самом деле повлечет за собой переезд. Но нет. Она ухватилась за это предложение от отчаяния, как за спасательный круг посреди бушующего океана страха, ярости и полной безнадеги.
Когда Софи собиралась закрыть окно, она услышала громкий скрежет в недрах здания, за которым последовали удар, грохот и, наконец, громкие проклятия.
– Да вы, мать вашу, надо мной издеваетесь!
Поспешив к двери, она открыла ее и отважилась выйти на лестничную клетку. Площадкой ниже, неловко растянувшись, лежала Белла. Софи поспешно спустилась.
– Что случилось? – спросила она, наклоняясь, чтобы помочь Белле подняться.
Глядя перед собой округленными от страха глазами, Белла прижала руку к груди. Она явно перепугалась до смерти.
Романтическая история для поклонников Изабелль Брум, Элизабет Гилберт и Хелен Рольф. Нина самая младшая в семье, поэтому каждый считает своим долгом дать ей совет и спасти от всех неприятностей в мире. Но девушке пора расправить крылья. У нее появляется уникальная возможность осуществить свою мечту: Себастьян, лучший друг ее брата, ищет помощницу, чтобы открыть кондитерскую в Париже. Вот только Нина когда-то была влюблена в Себастьяна. Смогут ли они работать вместе? Девушка решает рискнуть и собирает чемодан. Мы забронировали вам столик с видом на Эйфелеву башню.
Вы когда-нибудь испытывали чувство благодарности к городу за то, что будто родились заново? Отпустили все обиды, посмеялись над неудачами и нашли себя? Кейт Синклер, молодая журналистка из Лондона, никогда не нуждалась в такой перезагрузке, но у судьбы свои планы. Копенгаген становится важным местом для Кейт. Любовь переворачивает ее жизнь с ног на голову, и ей остается только довериться этому чувству, впустить в себя тепло, помахать прошлому рукой и поблагодарить Копенгаген за настоящее.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Ева живет в Лондоне. Она разрабатывает дизайн обложек, работая из дома в уютной пижаме. Тихий и спокойный образ жизни вполне устраивает Еву, и она не спешит исследовать мир, пока, разбирая вещи после смерти матери, не обнаруживает список желаний, которые та не успела осуществить. Ева решает вооружиться деньгами, которые ей завещала мама, и отправляется в кругосветное путешествие. Она нанимает симпатичного гида Тора, отношения с которым первое время не ладятся. Париж, Амстердам, Венеция. По мере того как меняются города, напряжение между героями становится все сильнее, а симпатия – очевиднее. Добрый, остроумный, веселый Тор.
Уиллоу Маккей нужен глоток свежего воздуха, ведь после разрыва с парнем жизнь продолжается! Уиллоу откликается на объявление о продаже дома. Место чудное: живописная деревенька на берегу моря. Но что видит Уиллоу, когда приезжает по адресу, указанному в объявлении? Ветхие коттеджные дома и безлюдные улицы. Правда, разочарование компенсируется приятным знакомством с местным управляющим. Вместе с Эндрю они украшают фасады домов, рисуют цветочный орнамент на дверях и пытаются возродить деревеньку. Солнце, море, ветер в лицо.
Софи прилетает в Прагу, чтобы пройтись по памятным местам, – ведь здесь она познакомилась с Робином. Это была любовь с первого взгляда. Год назад они приехали сюда вдвоем, чтобы загадать желание о скором выздоровлении Робина. Они так хотели, чтобы город услышал их и помог. Меган решает, что после неудачного романа ей срочно нужна перезагрузка. Вместе с другом Олли они планируют собрать фотоматериал о Праге, ведь Меган готовится открыть выставку своих работ в родном Лондоне. Хоуп всю жизнь посвятила мужу, дочери и домашним хлопотам и вдруг осознала, что никогда не жила для себя.