Маленькая книга о капоэйре - [9]

Можно выделить два аспекта понятия. Первый это знание эмоций и побуждений - агрессивности, страха, гордости, тщеславия, запальчивости и т.п. - определяющих поведение каждого человеческого существа. Второй - это распознавание проявлений этих черт в другом игроке и, следовательно, умение предвидеть его дальнейшие действия, как в роде, так и в повседневной жизни. Игрок-малисио способен уклониться от удара противника и приготовиться к контратаке или броску прежде, чем тот закончит свое движение. В обыденной жизни он должен уметь распознавать реальную сущность только что встреченных людей, сокрытую под маской общепринятого поведения.

По другому малисия определяют как обман или введение в заблуждение противника, рассчитывающего, что вы сделаете одно, когда на самом деле вы собираетесь сделать нечто совершенно другое и неожиданное.

Развитие малисия это никогда не кончающийся процесс, который стимулируется участием в игре, наблюдением за игрой других и наблюдением происходящего в вашей повседневной жизни и жизни других людей.

Maлисия порой называют также мандинга (mandinga), хотя последнее слово имеет более широкое значение, и подразумевает понимание основных природных стихий и знание, как использовать их при помощи определенных магических ритуалов.

Хотя понимание малисия и мандинга требуется, чтобы считаться капоэйристом, у многих игроков за другими занятиями это уходит на другой план. Они забывают популярную бразильскую поговорку, гласящую «malandro demais se atrapalha» означающую, что если кто-нибудь пытается быть слишком умным или словчить, вместо того, чтобы ввести в заблуждение противника, он только вводит в заблуждение самого себя. Они теряются, вступая в контакт с обладателем такого знания. Их наваждением становится стремление быть умнее других, сильнее других, быть знаменитым и иметь положение в обществе. При этом они забывают, что все мы принадлежим к одному кругу-рода, должны оставаться друзьями, получать удовольствие от общения и доставлять его другим для того, чтобы наиболее полно ощущать пульсацию жизни.

Происхождение малисия: раб и бандит

Мы уже прошли через поэтическое вступление, ознакомившее нас с городом Сальватор и «игрой» в капоэйристском кругу рода. Но если мы действительно хотим приблизиться к пониманию капоэйры, нужно представить и другую картину бразильской действительности. Давайте посетим родину одного из самых знаменитых мастеров - город Рио-де-Жанейро.

Дермеваль Лопес де Ласерада, больше известный как Мастер Леопольдинья, отличается быстрой и очень своеобразной манерой игры капоэйра, а также мастерством владения беримбау. Но более всего он знаменит своими песнями, звучащими в каждой роде капоэйры.

Леопольдинье наверное уже значительно больше шестидесяти, но никто не знает его точного возраста. Если вы его спросите, он ответит, что от роду ему как раз 283 года, и что Зумби, легендарный предводителя киломбо (поселения, основанного в джунглях беглыми чернокожими рабами, в 16 - 19 столетиях), был его учеником, а Бесоуро, знаменитый капоэйрист начала столетия, был его помощником в рода, устраивавшихся в окрестностях Санто Амаро.

Сидаде де Деус, часть Рио, где живет Леопольдинья, это совершенно фантастическое место. Хотя этот район и нельзя назвать фавела, то есть трущобами, расположенными на живописных холмах, сбегающих от города к океану, - в нем есть канализация, газ, водоснабжение, а улицы не карабкаются в гору - тем не менее, в социальном и культурном смысле это та же фавела. Это означает, что власть правительства сюда не распространяется и даже полиция рискует углубляться сюда только отрядами в сорок - пятьдесят хорошо вооруженных полицейских.

Власть и закон совмещаются в «хозяине» отвечающем за торговлю кокаином и марихуаной, под командой которого находится более сотни человек.

Хотя Сидаде де Деус, это лишь небольшая часть в Рио де Жанейро 90-х годов, он является хорошим примером злачных кварталов, существующих во всех крупных бразильских городах с прошлого века. Не нужно забывать, что преступники, существующие сегодня за счет сбыта наркотиков, действуют в той же среде фавела, которая давала приют бандам капоэйристов конца девятнадцатого века. Общественная обстановка осталась практически неизменной.

В то время очень незначительная часть общества, складывающаяся из португальских правителей и их наследников, рожденных в Бразилии, держали в руках практически все богатство и всю власть в стране. Несколько более многочисленная прослойка представляла то, что сегодня мы называем «средним классом». И наконец, огромная масса рабов, как уже рожденных в рабстве, так и насильно обращенных в него и привезенных из Африки, заполняла нижнюю ступень социальной иерархии.

После обретения Бразилией независимости от Португалии, у власти осталась все та же аристократическая группа: Педро I, сын короля Португалии Джоао VI, последовал совету отца, и стал первым королем независимой Бразилии, не дожидаясь, пока это назревшее преобразование вознесет к власти какого-нибудь самозванца.

Хотя теоретически Бразилия была независимой, на деле она продолжала оставаться под экономическим гнетом союзницы Португалии, Англии, имевшей монополию на экспортно-импортные операции с Бразилией. Такая политическая, социальная и экономическая модель сохранилась в начале двадцатого века, после первой и второй мировых войн, только вместо Англии доминировать стали уже США.