Маленькая история большой любви - [65]

— Как ты не понимаешь!? Это был карликовый калиррарис золотолистный! Карликовый! — Ой! Так вот как Монетка называется, девочка всё время забывала, но следующие слова привели её в ужас. — А она вырастила его до двух метров, да меня же все засмеют, как я теперь смогу взять его с собой на прогулку!

Единый! Что же она натворила! Она же хотела, как лучше… Она же не знала… Мама теперь никогда её не простит. Лин стало жутко, когда она представила, что теперь будет. Но от размышлений о том, как сильно её накажут, девочку отвлекла следующая реплика отца:

— Тариэка! ТВОЯ ДОЧЬ ПОСТРАДАЛА! Ты не хочешь хотя бы зайти и поинтересоваться её самочувствием?

— Вот ещё, видеть её не желаю, она превратила моё «золотце» в уродца! — от пренебрежения, звучавшего в голосе, Лин аж вздрогнула. Всё было напрасно, она сделала только хуже, теперь мама её ненавидит. — Ты сам то, очень много времени ей уделяешь? Она наверно даже не помнит, как ты выглядишь, только и знаешь, что ездишь по своим предприятиям и поместьям! Сколько месяцев в году ты вообще дома бываешь?

— Довольно! — это было сказано холодно, едва слышно. Но все возражения тут же прекратились. Наверно так, отец разговаривает со своими служащими, слуги говорили, что его слушаются всегда. — С этого дня ты больше не занимаешься воспитанием дочери. Она уезжает со мной, гувернантку уволишь, я сам подберу ей новую. Вещи пусть соберёт её горничная. А теперь можешь идти и дальше оплакивать своё золотце, к ребёнку я тебя больше не подпущу ближе чем на три метра и то в моём присутствии.

Лин в шоке замерла, не зная, как реагировать на эту новость.

— Как ты можешь! Я же мать!

— Ты не мать, ты чудовище! Эгоистичное, самовлюблённое, помешанное на своих цветах чудовище.

Ответа на эту фразу не последовало. Сильно хлопнула дверь, ведущая из гостиной в коридор, а девочка услышала чёткие шаги отца. В ту же секунды она побежала обратно в кровать.

Мужчина вошел в её спальню, когда девочка уже вновь устроилась в кровати и взяла в руки чашку, делая вид, что всё это время пила лекарство. Девочка рассматривал его будто впервые. Мартирэн Вариэльский не отличался впечатляющей внешностью. Среднего роста, с обычными чертами лица, крепкого телосложения. Для Лин, с детства влюблённой в мать и пытающейся добиться её внимания любыми способами, он всегда оставался просто одним из людей из её окружения, как один из постоянных маминых гостей или как продавец в лавке с книгами, куда она часто ездила с гувернанткой. Вроде бы он был, но никогда его существование не занимало её мыслей, никогда ей в голову не приходило искать его внимания. Сегодня же девочка увидела его совсем другим. Увидела добрые глаза, усталую улыбку и магию, у отца была магия, как же она раньше об этом не подумала!

— Ты всё слышала? — спокойно спросил он, присаживаясь на краешек её кровати.

Почему-то врать в этот момент совсем не хотелось, и Лин смущённо кивнула.

— Ты поступила очень плохо, Лин, — устало сказал отец, девочка понурилась прекрасно понимая, что он прав, она чуть не убила монетку, и естественно заслужила любое наказание, — ты вычерпала весь резерв, ради какой-то глупости, тебе вообще нельзя ещё практиковаться, пока резерв не стабилизировался, а ты вчера израсходовала его полностью. Пообещай мне, что больше никогда не будешь использовать магию, не посоветовавшись со мной.

Лин слушала отца и не могла поверить… Её не будут ругать? Но как же… Разве так бывает?

Оказалось — бывает. И не только это, но и многое другое.

С того дня, который, как она думала, станет самым ужасным днём её жизни, всё изменилось. Папа действительно увёз её с собой, нанял новую гувернантку и стал очень много времени заниматься с ней сам. В то место, которое девочка раньше называла домом они приезжали, но очень редко, и отец и правда не позволял ей оставаться с матерью наедине. Но это было уже неважно…Теперь центром её жизни стал папа, любящий, поддерживающий, понимающий. Он был её солнцем и её луной. Самым прекрасным и самым любимым. Они вместе гуляли, вместе ездили по различным предприятиям, вместе занимались, папа рассказывал ей о многих тонкостях своих дел.

Позже, когда она подросла, Лин начала помогать отцу. Её занятия откланялось от классического образования юной аристократки всё дальше и дальше. Бухгалтерия, юриспруденция, делопроизводство и конечно магия. Общая теория, артефакты, основы алхимии, ей нравилось всё. Из забитого застенчивого ребёнка она превращалась в уверенную в себе девушку, которая точно знала, чего она хочет. А хотела Олинера не просто помогать отцу, она хотела быть такой же как он, профессионалом, знающим в своей области, если не всё, то очень многое… Она и в эту академию поступила исключительно для этой цели.

Хотя, надо признать, тут ещё сыграл роль размер её магического резерва, который после того случая так и не восстановился полностью. В столичные высшие магические заведения с таким резервом не брали, а быть там белой вороной, взятой только ради знатного имени, Олинера не желала. Она и так сможет всего добиться. Величина резерва это ещё далеко не всё, этим резервом ещё надо уметь пользоваться, а уж этому она научится. К тому же никто не запрещал ей совершенствоваться в немагических областях, а для будущего управляющего это немаловажно.