Маленькая черная книжка - [34]

— Я не разговариваю о себе со своими девочками.

Самое странное произошло в этот момент. Во мне проснулась ревность. Она загорела в моем животе, как будто я только что съела плохую мексиканскую еду. Это не имело никакого смысла, потому что у меня не было власти над Себастьяном, вообще. Я сомневаюсь, что кто-либо в мире получит власть над ним.

— Прошу прощения. Забыла, что я просто одна из твоих девочек. Однако, нас много, — резко ответила я, смотря куда угодно, но не на него. Я была смущена своей реакцией.

— Ты ревнуешь к другим девочкам, Джессика? — спросил он. Его улыбка была дерзкой и самодовольной.

— Нет.

Нет никакой необходимости вдаваться в подробности. Я полагаю, что моя ложь будет более правдоподобной, если скажу это коротко и ясно.

— Хорошо. У тебя нет причин для ревности. Я не виделся и не разговаривал ни с одной из них с того момента, как впервые тебя увидел.

Ожог в моем животе распался, и я оказалась заперта под горячим пристальным взглядом. Затем он отвернулся и поправил свой воротник. Себастьян чувствовал себя неловко, и полагаю, что он сказал больше, чем хотел.

Официантка подошла и поставила нашу еду на стол. Большие, небрежные гамбургеры, полные калорий и питательности, картофель-фри и сердечный приступ — это было именно то, что мне нужно.

Гамбургер был потрясающим, и я не могла не издать стон в знак благодарности, пока жевала.

— Вкусно, верно? — спросил он, укусив свой гамбургер.

— Боже мой, это лучший гамбургер, который я когда-либо пробовала.

И это было так. Я могла представить, как могу бросить вызов городским улицам, чтобы мне представился случай восхититься своим гамбургером.

— Это было моим любимым местом, где я мог поесть, когда был моложе, — сказал он, выдавливая на жареное мясо кучу кетчупа, а затем вновь накрыл свой гамбургер.

Я не хотела говорить что-либо о том факте, что он сказал мне что-то личное, когда я была, якобы, всего лишь одной из его девочек.

Вместо этого я улыбнулась и сказала, — Думаю, что это может быть мое новое любимое место. Это фантастически.

Когда мы закончили, и я была сыта и чувствовала себя хорошо, Себастьян бросил стодолларовую купюру на стол и встал. Я последовала за ним на свежий ночной воздух, чувствуя себя абсолютно удовлетворенной едой и компанией Себастьяна.

Мистер Мартин ожидал перед рестораном, когда мы вышли. Себастьян открыл дверь для меня, и я подошла, чтобы сесть.

— Дай мне свой чертов бумажник, — грубый голос сказал позади нас.

Я обернулась и увидела, что Себастьян стоит там и на него направлен пистолет. Человек, держащий оружие, выглядел так, как будто он спал на улицах и был определенно под кайфом. Он дрожал и дергался, словно был до смерти напуган от того, что делает. Его налитые кровью глаза уставились на Себастьяна, пока он ждал.

— Я не шучу, ублюдок. Дай мне свой чертов бумажник или я выстрелю в тебя и возьму кое-что «от той горячей задницы, которая с тобой».

Все было как в тумане после этого. Когда Себастьян подошел к парню, я только увидела, как он двинулся, прежде чем ударил его в живот и приставил пистолет к его голове.

— Будь осторожен, выбирая того, у кого ты пытаешься украсть, чертова морда, — ворчал он, прижимая пистолет к мужскому достоинству. — Мне следовало бы убить тебя, но я собираюсь позволить тебе уйти, потому что знаю, что это не твоя территория. Тащи свою задницу туда, где она должна находиться или я сделаю так, что Энтони оторвет твою чертову голову. Понятно?

Его голос был грубый и злой. Он говорил, как человек, который пытался ограбить нас. Я едва могла верить как ужасно он звучал. Я не обвиняю парня, когда он кивнул головой и убежал прочь.

Задняя часть автомобиля поддерживала меня. Я застыла от страха. Полагаю, что это нормальная реакция, когда незнакомец угрожает убить тебя.

— Ты в порядке? — спросил Себастьян. Он встряхнул свой пиджак, так как он был грязным, и отряхнул брюки.

Сначала я не могла ответить и тупо уставилась в его сторону.

— Джесс..

— Пожалуйста, не называй меня так… — я умоляла еле дыша. И была уверена, что мое лицо побледнело, а чувствовала себя так, как будто была больна. — Не прямо сейчас, — наконец. закончила я.

Знаю, Себастьян сказал, что я единственная, кого он называет Джессикой, но от услышанного не становилось легче. Если я настолько особенная, почему он не хочет узнать мое имя?

— Хорошо, — сказал он жестко. Ему не нравится, когда кто-то говорит ему что делать, а еще больше Себастьян не любит подчиняться этому. — Ты в порядке? — спросил он.

— Я? С тобой все в порядке? Это к тебе только что приставили пистолет.

Как он может быть настолько спокойным? После всего, что произошло с моими родителями, я не могла терпеть прицел оружия. В некоторые ночи, уверена, что все еще могу услышать звуки выстрелов из оружия около себя. Мой страх держал меня вдали от них.

— Это — Нью-Йорк, милая. На каждого человека в этом чертовом городе за всю их жизнь, вероятнее всего, наставляли оружие.

Я нахмурилась.

— Если это должно было меня успокоить, то это не сработало.

Мой живот свело при мысли о том, что на меня направляли пистолет, и лицо Кайла немедленно пришло мне в голову. Я никогда не хотела, чтобы он испытал такой страх. Было бы наивно думать, что я смогу оградить его от всего плохого и всей ненависти в этом мире, но я должна попробовать. Прежде чем смогла остановить это, я быстро представила другое время, другой образ, и почувствовала, как мое тело начало дрожать.