Малефисента. История темной феи - [6]

Она крепко сжала руку Нянюшки, пока остальные прощались с покойной. В груди у нее саднило от горя, но она была благодарна судьбе, что у нее еще остались Нянюшка, принцесса Тьюлип и принц Попинджей. Все они стояли рядом, скорбные и задумчивые, осознавая величие потери. И никто, кроме Цирцеи, не обратил внимания, что Попинджей взял маленькую ручку Тьюлип в свою ладонь и легонько пожал ее, словно напоминая Тьюлип, что он здесь ради нее и что она нуждается в нем. Цирцея улыбнулась про себя: она-то прекрасно знала, что красавица принцесса запросто справится с любыми трудностями и без помощи Попинджея. И все же Цирцее было радостно видеть его рядом с Тьюлип.

Тритон, конечно, не явился. Ему дали знать, что его присутствие нежелательно, но Цирцея не без удивления обнаружила, что кое-кто из подданных морского короля все же пришел отдать дань уважения мертвой ведьме. Интересно, задумалась Цирцея, может. Тритон объявил своему народу, что гибель ведьмы случилась при его прямом соучастии, и теперь некоторые русалки искренне горюют по Урсуле? Может, услышав ее историю, кто-то даже пожалел ее или хотя бы понял ее мотивы? А может, они явились лишь для того, чтобы собственными глазами убедиться, что морская ведьма больше не представляет для них опасности? Тут Цирцея ничего не знала наверняка.

Одна из русалок, которую им случалось видеть при дворе Тритона, подплыла к Цирцее и Нянюшке. Настоящая красотка, с маленькой остроконечной короной из тонкого коралла и по-русалочьи мелодичным, чуть звенящим голосом.

– Приветствую вас, меня зовут Аттина, – представилась русалочка. – Я старшая дочь Тритона. Он прислал меня сюда проследить, чтобы его сестре воздали должные погребальные почести. – Она посмотрела на ведьм, ответивших ей безучастными взглядами, и спокойно продолжила: – Надеюсь, вы не возражаете, что мы с сестрами прибыли сюда.

Нянюшка оглядела стайку русалок. Все они смотрели в их сторону, и личики у них были встревоженные.

– Если вы здесь для того, чтобы почтить ее память, моя милая, то мы рады вас видеть.

Цирцея посматривала на Аттину с подозрением:

– Признаюсь, я удивлена, что вы здесь. После того как Урсула обошлась с вашей младшей сестрой...

Аттина улыбнулась, но глаза ее остались печальными:

– А я удивлена, что вы оказываете ей такой почет после того, как она едва вас не погубила.

Цирцея чувствовала, что в душе молодой русалки царит разлад. Что ж, противоречие очевидно: с одной стороны, преданность младшей сестре, Ариэль, а с другой – обязательства перед усопшей, о которой она даже не знала, что та приходится ей родной теткой.

– Я здесь ради моего отца. И ради Урсулы – той, какой она могла стать, если бы мой отец не уничтожил все лучшее, что в ней было, – прибавила Аттина.

Ее ответ Цирцею полностью устроил:

– В таком случае добро пожаловать, Аттина. Передай своему отцу, что мы похоронили Урсулу как королеву. Она заслужила это право и навсегда останется для нас той, кем и была – королевой моря.

Русалка поплыла обратно к своим сестрам. Они вместе смотрели, как эскорт из кораблей торжественно сопроводил соломенную лодочку дальше в море. Отлив подхватил золотистое суденышко, солома рассыпалась под натиском волн, и останки оказались преданы морю – теперь уже навечно. Цирцея глубоко, с чувством вздохнула. Наконец-то ее старая подруга упокоилась с миром.

Цирцею охватила безмятежность. Она чувствовала, что переживает одно из тех редкостных мгновений, когда все кажется прекрасным – даже саднящая боль в сердце. И больше всего на свете ей сейчас хотелось бы, чтобы это мгновение продлилось хоть немного дольше. Но насладиться им она не успела. Рядом негромко охнула Нянюшка, и прекрасное настоящее мигом отошло в прошлое. Вдали, у горизонта, на глазах у встревоженных ведьм разрасталась, наступая все ближе, какая-то темная громада. Она была похожа на лес – живой лес, опутанный шипастыми плетями, которые все подползали, извиваясь и цепляясь за все подряд, к скалистым утесам у подножия замка. А вместе с ним на королевство наползала жуткая, леденящая душу темнота, в которой таилось нечто ужасное. Вверху, над этим сгустком мрака, среди зловещих клубящихся облаков, пронизанных вспышками зеленых молний, настоящим воплощением зла кружили вороны – подручные Малефисенты.

Чуткая магия Цирцеи сразу же ощутила грозную силу надвигающегося леса, но в ней не было жестокости, лес не собирался губить их – он лишь хотел защитить их от темной феи.

Глава 4 Страна снов

В стране снов все устроено иначе, чем в любом из волшебных миров. Там, где правят сны, нет ничего невозможного. Эта страна застыла между светом и тьмой, в вечных сумерках. В призрачном, потустороннем свете никогда не заходящего здешнего солнца рождается особая разновидность магии, которая немногим посвященным известна как «золотой час». Все обитатели страны снов занимают в ней свою отдельную ячейку пространства – словно жители крохотных деревушек и хуторков в каком-нибудь необъятном королевстве. Каждая такая ячейка состоит почти целиком из одних только зеркал. И если тот, кто спит в ней, сумеет овладеть зеркальной магией, то он научится посматривать одним глазком на то, что происходит во внешнем мире. Однако для большинства из тех, кто посещал это царство сна ненадолго, здешняя магия была почти неуловима, а тех, кто прочно обосновался здесь, она дурманила и сбивала с толку, превращая для них страну снов в ужасающе одинокое место.