Мальчишник - [2]

– Ты что, новенький тут?

Задав этот вопрос, он заметил меня, вошедшего в зал.

– О-о! – воскликнул он. – Привет! Ты опоздал. Все уже ушли.

– Очень смешно, – сказал я.

Мы расцеловались с ним, он стал насильно усаживать меня во главе стола, но я воспротивился.

– Не могу я сегодня быть тамадой, – пояснил я.

– Почему? – возмутился он. – Ты самый красноречивый.

– Дар речи потерял. Посадишь туда Тофика.

И как раз открылась дверь и вошел Тофик.

– Вот он, легок на поминках, – сказал Зохраб.

– Не говори пошлостей шестидесятых годов, – отпарировал Тофик.

– Извини, – сказал Зохраб, – Я и забыл, что ты литератор и к словам относишься болезненно.

– Он забыл! – деланно возмутился Тофик. – А я вот возьму и забуду, что ты ректор института.

– Прошу не забываться! Мой институт уже давно приобрел статус университета!

– Ладно, хрен с тобой вместе с твоим университетом.

Мы оба поцеловались с Тофиком. Потом подошли близнецы – Сеймур и Теймур. Они были удивительно похожи друг на друга, как и полагается близнецам, оба работали в одном бизнесе, занимались продажей автомобилей «Лексус», но теперь, когда им было за пятьдесят, они оба посчитали, что быть такими похожими друг на друга просто неприлично, одно дело в детстве, другое – когда ты занимаешься солидным делом и сам вполне респектабельный немолодой человек, и потому по совету известного визажиста, Сеймур отпустил усы и бороду, а Теймур – напротив – побрил наголо голову по сегодняшней, кстати, моде. И теперь никто из богатых клиентов их не путал, и они не чувствовали себя неловко всякий раз, когда это происходило.

Минут через десять собралась вся наша компания. Тофик, немного пококетничав и поломавшись, все-таки, по настоянию общественности занял место тамады во главе стола, и возлияние началось, сначала тихо, минорно, проникновенно, бескровно, но постепенно, по мере выпитых бутылок, накал нарастал, разговоры сделались шумнее, шутки – опаснее, поцелуи – чаще, воспоминания сентиментальнее, слезливее…

– Кстати, – вдруг вспомнил Марат, самый младший из нас, хотя давно уже стерлась эта возрастная – всего в год – разница между нами, – здесь у них есть фотограф…

Все шумно изъявили желание быть запечатленными, был призван фотограф, который и запечатлел многократно, соответственно своему вкусу и профессиональному мастерству, и обещал к концу нашей вакханалии вручить.

Мы уже выпили друг за друга и теперь пошли по второму кругу.

– Ребята! – встал с бокалом в руке Тариэль. – Я хочу выпить за Акифа. Акиф самый из нас…

– А что ты пьешь? – перебил его Марат. – Что у тебя в бокале, признавайся!

– У него кола, сами видели! – вставили одновременно Сеймур и Теймур.

– Нет, это вино, – оправдывался Тариэль. – Погодите, дайте сказать…

– А что ты нам можешь сказать?!

– Не пей вина, Гертруда, – вкрадчиво произнес Тофик.

– Да ну вас! Закройте, пожалуйста, пасти и откройте уши. Так вот, я хочу выпить за Акифа. У Акифа есть одна прекрасная черта, которую я пожелал бы всем нам и самому себе в том числе, это…

– Черта характера? – стал уточнять Акиф.

– Ты можешь заткнуться? – поинтересовался Тариэль.

– Да все равно же ничего не слышно, – стал оправдываться Акиф.

– Я про тебя, болвана тост пытаюсь сказать…

– Тихо, ребята, дайте человеку сказать, – вдруг неожиданно заговорил самый молчаливый из нас – Ариф.

– О-о-о! – удивился Зохраб. _ Тихо, тихо! Оно заговорило, – с суеверным ужасом произнес он, показывая на Арифа.

За столом друг возникла на секунду необычная тишина, за которой последовал взрыв хохота, все смотрели на Арифа и смеялись, а он невозмутимо оглядывал нас за столом и тихо улыбался.

– Оно заговорило! – повторил восторженно Зохраб. – Ну– ка скажи еще что-нибудь…

– Скажи – мама, ма – ма, – умирая от пьяного смеха, проговорил Марат.

– Тихо, ребята, в самом деле, – поднялся с бокалом в руке Теймур и вслед за ним тут же поднялся Сеймур, будто собирался петь вместе с братом, – Я хочу поднять тост за здоровье Зохраба…

– Зохраб– прекрасный друг, отзывчивый товарищ, – подхватил Сеймур.

– Часто именно по его инициативе мы собираемся здесь, и эти встречи уже давно, долгие годы стали для нас, так сказать, отдушиной, – продолжил Теймур.

– Отдыхом от работы и от семейной жизни, – вставил Сеймур, – Ну, ребята, успокойтесь… Мы же тост говорим…

– Не обращай внимания, говори, – сказал Теймур, – Зохраб – из тех людей, которые дружат бескорыстно, у него есть талант дружить…

– И это, уверяю вас, – подхватил Сеймур, – большой и редкий талант в наше прагматическое время…

– Какое, какое время? – дурачась, спросил Акиф.

– Не говори иностранных слов! – строго предупредил Тофик, – Мы – за чистоту языка, и за чистоту можем пасть порвать…

– Ребята, давайте выпьем за дружбу, – надрывался Тариэль, – За дружбу, ребята!

– За нашу дружбу, – уточнил молчаливый Ариф.

– О-о! Оно заговорило еще раз!

– За нашу, за нашу, за чью же еще, не за дружбу же народов…

– За дружбу народов пили в советское время, и вот чем все закончилось…

– У нас так не закончится.

– О! Оно заговорило еще раз!

– Разговорилось! Ха-ха-ха!

– Тише, тише! Я предлагаю выпить за Акифа, он – отличный друг, отличный семьянин, и самый шустрый среди нас: раньше всех нас стал дедушкой!