Мальчишки в бескозырках - [19]

Прибыли в Кобону — на восточный берег Ладоги. Наша команда построилась в колонну и подошла к шлагбауму контрольно-пропускного пункта, расположенному на кромке берега.

Здесь произошел небольшой инцидент. Еще на станции начальник команды, старший лейтенант, дал мне на время свой револьвер. Надевая поверх шинели через плечо кобуру на тонком ремне, он сказал:

— Как закончу мотаться на берегу и выйдем на лед, я у тебя его снова заберу.

Когда проходили через КПП, старший наряда, увидев на мне револьвер, попросил предъявить на него документ. Я сказал, что револьвер не мой, а старшего лейтенанта.

Естественно, меня заставили вернуть револьвер хозяину, а тот выслушал нелестное замечание в свой адрес за халатное отношение к оружию.

После проверки документов у бревенчатого шлагбаума мы вступили на ладожский лед. Перед нами открылась белая равнина с множеством вех, уходящих от берега к горизонту.

Дорога жизни

Второй раз за короткое время мне приходилось пересекать Ладожское озеро. Первый раз я это сделал по воде на корабле. Теперь же предстоял путь по льду.

Мы вышли на лед в ночь. Такая предосторожность была не лишней. Ведь ледовая трасса проходила всего в восьми — двенадцати километрах от передовых позиций немцев. Колонна шла по накатанной на льду дороге. Над высокими сугробами курилась снежная пыль. Летел снег. Было очень холодно…

Много книг написано о блокаде Ленинграда. В одной из них я прочел, что в декабре 1941 года от голода умерло более 52 тысяч человек, в январе и феврале 1942-го — почти 200 тысяч. По заключению Чрезвычайной государственной комиссии, от голода во время блокады умерло 641 803 человека.

Спасение города зависело от подвоза продуктов. И тогда было принято решение наладить доставку продовольствия в Ленинград через Ладожское озеро. Дело было тяжелым и очень опасным. Ведь на южном берегу Ладоги стояли немецкие батареи. В северной части озера хозяйничали белофинны. И только узкая полоска ладожской воды между западным и восточным берегами оставалась ничейной. Вот этой-то полоске и суждено было со временем превратиться в легендарную Дорогу жизни. Она состояла из трех участков. Первый — от Ленинграда до мыса Осиновец на западном берегу Ладожского озера, второй — от Осиновца до села Кобона на восточном берегу и третий — от Кобоны до станция Подборовье. Последний участок пролегал по сплошной целине и бездорожью. Общая длина маршрута составляла триста восемь километров.

Самым главным и самым опасным был тридцатикилометровый участок, пролегавший по льду Ладожского озера. Этот участок и назывался, собственно, Дорогой жизни. Большая часть его проходила на виду немецких батарей.

Почему именно здесь решено было проложить ледовую трассу? Дело в том, что глубина Ладожского озера, в основном, большая, порядка двухсот метров. Чтобы такое громадное озеро замерзло, нужны очень сильные морозы. А ждать их было некогда: дорог был каждый час. Быстрее всего озеро замерзало в южной его части — в Шлиссельбургской губе, где глубины были небольшими — около пятидесяти метров. Вот почему было принято решение ледовую дорогу прокладывать здесь.

После войны я искал в газетах, книгах и журналах все, что хоть как-то было связано с открытием Дороги жизни. Я хотел знать, кто были смельчаки, которые первыми прошли по еще прогибающемуся льду Ладожского озера и проложили трассу, спасшую тысячи жизней. Так я узнал, что для проверки прочности льда был снаряжен разведывательный отряд, который возглавлял воентехник второго ранга В. Соколов.

Утром 18 ноября 1941 года отряд вышел на озеро. Бескрайняя ледяная равнина уходила к восточному берегу, где были собраны запасы продовольствия. Это была земля спасения, и дойти до нее нужно было любой ценой, несмотря ни на ветер, ни на лютый мороз. Замерили лед. Толщина его оказалась десять сантиметров. Но после пятого километра лед стал тоньше. Из-под ног разбегались трещины. К тому же фашисты обнаружили отряд и открыли по нему артиллерийский огонь. Но немецкие артиллеристы стреляли неточно, и, переждав обстрел, отряд двинулся дальше. Дальше лед стал толще.

Началась пурга. Чтобы не потерять друг друга, бойцы, как альпинисты, обвязались веревками. Когда под одним разведчиком проломился лед и он с головой ушел под воду, именно такая страховка помогла его вытащить. Одежда солдата моментально покрылась коркой льда, но он все равно шагал вместе со всеми. На пути отряда попалась большая полынья. Соколов решил найти дорогу в обход полыньи.

Только на следующий день выбившиеся из сил люди достигли наконец Кобоны. Ледовая трасса была разведана. Дорога, хоть и рискованная, полная опасностей, соединила Ленинград с Большой землей. Отряд добровольцев, которым командовал воентехник второго ранга В. Соколов, был составлен из воинов 64-го дорожно-эксплуатационного полка; где командиром был майор А. С. Можаев.

Командир полка, после того как узнал, что Соколов достиг Кобоны, не дожидаясь возвращения отряда, решил лично проверить проложенную трассу. Верхом на лошади майор Можаев в одиночку отправился по маршруту, придерживаясь установленных вех. Весь путь в Кобону занял у него четыре часа. Его появление на восточном берегу было для всех полной неожиданностью. Вместе с тем появилась уверенность, что проложенный маршрут правильный — лед может выдержать тяжелые грузы. В тот же день, 19 ноября, первые подводы с продовольствием пошли в осажденный город. За санями потянулись и машины.