Мальчишки из Нахаловки - [14]
Максим забрался на крышу и совсем разочарованный улегся у трубы.
Откуда это доносится разговор? Максим вслушался и вдруг догадался: говорят в землянке. Встал на колени, склонился над трубой.
Говорил, наверно, тот, что при галстуке. Максим приник еще плотнее к отверстию трубы. Слова доходили глухо, оторванные друг от друга. И все же до Максима дошло: закрыта газета «Заря». Арестованы Коростин, Забелина, еще кто-то… Забелина же Екатерина Ивановна, их учительница, Володькина мать! Да разве она может кого обидеть? Худенькая, хрупкая, с большими, чистыми, как у Володьки, глазами. Нахаловские ребята ох какие хулиганистые, а она всех приучила книги читать. А кто полюбит книгу, так не будет хулиганом. Это Максим по себе знает. Как же теперь Володька? Совсем один — отец на войне, мать в тюрьме.
А Коростин — редактор «Зари». Правда, Максим видел его только однажды, когда пришел с запиской Никиты Григорьевича за газетами. Еще тогда Коростин сказал Максиму: «Если не удастся все продать, приноси обратно, в „солку“ не оставляй. Зачем тебе убыток терпеть». Славный человек.
Труба «принесла» Максиму еще новости: забастовка… демонстрация. Он услышал спокойный, как всегда, голос отца:
— За кузнечный я ручаюсь.
— А я думаю, и котельщики не отстанут. — Это говорит Семен Ильиных. А это кто? Чей-то знакомый голос. Ага, Никита Григорьевич. Он сказал:
— Беру на себя электрический цех. Если уж он встанет, то и все главные мастерские, хочешь не хочешь, забастуют.
— Ну а как у тебя, Мелентий? — обратился отец к Лубочкину.
— Да видите ли, — ответил он, — у нас дело сложное. Народ все новый, с бору да с сосенки.
— Может, тебе помочь?
— Зачем же, я сам. Да и не беда, если наш завод на этот раз не выступит.
И тут Максим вдруг услышал — воет собака.
Максим схватил камушек и с силой бросил его в трубу. Голоса в землянке мгновенно стихли, и вдруг Семен Ильиных высоким голосом затянул:
Хор голосов подхватил:
Из землянки вышел отец. Он пошатывался и тихонько напевал. Остановился у угла землянки, широко расставив ноги и все так же напевая. Вдруг он кого-то окликнул:
— Эй, братки, можно вас на минутку?
Максим увидел прячущихся в тени навозной кучи двух мужчин. Зачем они в этом глухом месте?
А отец неверными шагами двинулся к ним.
— Слышь-ка, братки, покурить не найдется?
— Проваливай, дядя, — раздалось от кучи.
— Да чево ж вы серчаете? Я к вам с добром, а вы… Айдате в нашу компанию.
Отец совсем близко подошел к ним, и Максиму стало страшно за него: вдруг они его схватят да изобьют. Он бросил сразу два камешка в трубу и быстро пополз к тому месту, где у землянки была дверь.
Вышел Семен Ильиных и еще двое.
— Дядя Семен, — зашептал Максим, — там какие-то двое. Папа с ними разговаривает.
— Эй, Иван, — крикнул Семен, — куда ты запропастился?
— Тута я! — откликнулся отец. — Вот зову господ хороших к нам, а они не идут.
— Тащи их сюда. Сейчас я тебе помогу.
Максим увидел, как те двое что-то сказали отцу и быстро пошли в сторону города.
Потом гости Абдула Валеевича стали расходиться. Почему-то в одиночку или по двое. Наконец отец позвал Максима. Как только они отошли от землянки, Максим спросил:
— За что арестовали Екатерину Ивановну?
— Ты как узнал?
Отец от неожиданности даже остановился.
— Так я ж ваш разговор слышал через трубу!
Отец хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся:
— Вот ведь все предусмотрели, а про трубу-то и забыли. Ну вот что, сын, о том, что слышал, — молчок. Чтоб ни одна душа не знала.
— Хорошо, папа, никому… Пап, в тюрьму ведь сажают воров, разбойников. Ну, а Екатерина Ивановна разве похожа на разбойницу?
— Таких, как Екатерина Ивановна, царские власти боятся больше, чем разбойников.
— Почему? Она ведь такая…
— Екатерина Ивановна объясняет рабочему люду, почему ему тяжко живется, говорит, кто в такой жизни виноват. А властям это не нравится. Подрастешь — сам узнаешь, что к чему.
— Пап, как же это у тебя получается: только что был пьяный, а сейчас — хоть бы что?
— В нашем деле и не таким артистом будешь, — рассмеялся отец. — Ну ладно, пошли-ка спать.
Проснулся Максим поздно, когда в главных мастерских уже прогудел третий гудок и солнышко начинало пригревать. Открыл глаза и удивился: перед ним сидел, сложив ноги калачиком, Володька. Бледный, глаза заплаканные.
— Маму в тюрьму посадили. Я ее всю ночь ждал, ждал, а она не пришла. А утром дядя Вася мне сказал.
По щекам Володьки побежали, догоняя одна другую, крупными горошинами слезы. Максим растерялся.
— Володь, ты не плачь. Отец сказал, чтобы ты у нас пока побыл. Знаешь, как мы с тобой жить будем. Пошли умываться!
Пришел Газис. Он уже знал об аресте Екатерины Ивановны и о том, что закрыта «Заря». «Об этом вся Нахаловка говорит», — сказал Газис.
— Давайте сделаем налет на тюрьму, — предложил Максим. — Мы с Газисом ночью уводим с выгрузки лошадей и налетаем на тюрьму. Стража разбегается, мы открываем ворота и выпускаем всех на волю.
— А что лошади? Кто будет делать налет? — возразил Газис.
— Как кто? Мы.
— Да что мы втроем сделаем? Там знаешь сколько стражи! И все с ружьями.
Известный детский писатель, автор всеми любимых книг «Дядя Фёдор, пёс и кот», «Крокодил Гена и его друзья» с присущим ему юмором и авторскими комментариями рассказывает детям русские народные сказки.
Несмотря на "детскую" форму - определение в главные герои и помещение в центр сюжета кота Васьки - книга достаточно серьезно и подробно описывает фауну и работу сотрудников Каспийского заповедника (заповедника с таким названием нет, вероятно, речь идет об Астраханском заповеднике).Для младшего и среднего возраста.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Право на счастливый конец дается писателю не легко. Как и в жизни, в правдивых рассказах герои идут не гладкой, накатанной дорогой, а сами прокладывают себе путь. Им приходится бороться, переживать, пересматривать свою жизнь. Но если даже герой рассказа не успеет достичь того, о чем он мечтает, не успеет одержать победы, то перед ним раскрывается горизонт будущего и огонек надежды не гаснет.В правдивых и поэтических рассказах этой книги не всегда все кончается хорошо. И порой рассказы навевают чувство грусти.
В сборнике две небольшие повести «За журавлями» и «Мальчишки из Бубёнок». В них рассказывается о жизни сельских ребят в годы революции и Великой Отечественной войны.Из повести «Мальчишки из Бубёнок» вы, ребята, узнаете о маленьких партизанах — Пете Горохове и Сене Крылове, которые жили и боролись с фашистами в тылу врага, на временно оккупированной территории. В повести «За журавлями» показан тяжелый путь трех мальчишек в революцию.Автор повестей Алексей Дмитриевич Глебов родился в 1921 году на Смоленщине.