Мальчики-мальчишки - [64]
Он, может быть, даже пошёл бы за ними в бой и других повёл бы, если бы его позвали. Но тут сказалось ещё одно обстоятельство его непростой истории жизни: их никуда не звали, на самом деле, не знали, как от них избавиться, как от ненужного балласта. Они все лихорадочно искали какой-то выход, чтобы снова почувствовать свою значимость, а дать её могла только ответственность за общее дело. Выхода как раз не было, и быть не могло в условиях «каждый сам за себя». Они все словно бы стали никому не нужны. Они и хотели быть нужными: их так и воспитали, что у нас в стране человек не может стать безразличным своей стране! Но тут государство стало словно бы тяготиться каждым своим гражданином. «Вы в убыток стране! Ваша работа стране невыгодна! Ваш завод государству в ущерб!» – только и слышали в те годы любые предприятия и организации. А в свете новой философии «обновлённой» России всё то, что не выгодно, – не имеет права на существование. Работающие люди стали сиротами при живой матери. Они виснут на руках у этой когда-то родившей их бабы, теперь почему-то ставшей холодной и равнодушной, а она их отшвыривает и отталкивает: «Зачем вас так много и вы все жрать хотите?! Ишь, привыкли жить на всём готовом!». Они и хотели бы сделать что-то для неё, сделать ради неё всё, что она скажет, но в том-то и дело, что ей от них ничего не надо. Но ей определённо что-то надо, чем-то она озабочена… Да она, сука, детей своих просто променяла на каких-то кобелей, которые имеют её, как хотят! Ей надо то, что её дети дать никак не могут, поэтому она их и отшвыривает от себя. Ей надо, чтобы они не мешали ей заниматься с этими кобелями тем, на что дети не должны смотреть…
Они и согласились бы ещё год потерпеть без денег, если бы сказали, что вот-де где-то что-то вышло из строя, где-то что-то развалилось, так что навались, ребятушки, восстановим, устраним препятствие, и снова всё заработает, как раньше, и даже лучше! Но в том-то и дело, что стране ничего уже не нужно: главное, чтобы всё это и дальше разрушалось до полного распада, чтобы результаты этого распада продать за «бугор» на любых условиях.
Все уже знали – и рабочие, и начальники, что в портфеле у хрюна лежит приказ о ликвидации их предприятия и распродаже заводского оборудования странам третьего мира. И с этих вырученных денег им не достанется ни копейки, потому что они никакие не хозяева своей страны, своих заводов и фабрик, как им врали раньше. Они вообще никто. Они рабы. И, самое отвратительное, что даже и рабами им уже быть не в тягость: лишь бы платили и кормили. Но даже этого не было. И они, ей-богу, согласились бы быть рабами разумного и благородного хозяина, а не вот этого визгливого хрюна! Это не хозяева, а вороватые приказчики. У них психология уже не рабов, но ещё и не господ. Они застряли на уровне проворовавшихся халдеев, которым лишь бы чего урвать от чужого промысла и вовремя смыться. В отставку. Ещё и поломаются, когда им отставку предложат, ещё и условия какие-нибудь выдвинут, чтобы типа без судебных преследований. И зачем таким деньги? Они ведь – ничто. Они даже не живы. Они никого не слышат и не видят.
Таким образом, у Волкова решительно не было ни одного обстоятельства, за которое можно было уцепиться, чтобы согласиться остаться прежним. Он всё это время молчал и разглядывал визгливого хрюна с каким-то кошачьим интересом, словно смотрел на попавшего к нему в лапы мелкого грызуна, раздумывая, как у него чего крепится и с какого края лучше начинать его рвать. Хрюн недолго молчал после своего «смещения со сцены». Он вообще не молчал, может быть, он физически не способен был молчать, как рыбы, а постоянно взвизгивал, хрюкал, рявкал, потом своим округлым, каким-то бабьим плечом сдвинул с ораторской точки коллегу, когда тот в сто десятый раз повторял свои фирменные «Сдюжим! Прорвёмся! Покажем всем этим гадам! Ура!», призывая весь честной народ освободиться от ига денег и созерцать вечное, и завизжал уже без остановки:
– Да шта эта всяка голь-шмоль тута выёживается! Зажрались, панимашь, мать вашу ити! Э-э, нет! Шалишь, пакость. Прикрылись, панимашь, званием пролетарьята, а сами и работать не хотите, дар-р-рмоеды! Аут… аут… аутсейдеры чёр-ртовы! И ваще спасибо нам должны сказать, что МЫ вас от советского мрака спасли! Ноги нам целовать должны, ног…
Тут из толпы неблагодарных слушателей в оратора запустили гаечным ключом, так что ему пришлось прервать свою пламенную речь и заскочить за спины других таких же крутобоких хрюнов из министерства. Ключ угодил кому-то в брюхо, упруго отскочил, как от большого и хорошо надутого мяча, и со звоном упал на залитый мазутом зернистый асфальт. Нить повествования была утеряна. Хрюн сначала заметался, лихорадочно стал искать глазами хоть какую-то точку опоры для своего пошатнувшегося имиджа. И нашёл-таки! Почему-то в Волкове. Вся вражеская толпа работяг стояла, спрятав глаза: кто-то хихикал, кто-то угрюмо качал головой, но никто на хрюна старался не смотреть. А этот уставился немигающим взглядом натуралиста-естествоиспытателя, которому крайне любопытно, как дальше поведёт себя эта расплывчатая амёба.
Произведение посвящено теме забастовок на российских предприятиях в постсоветские годы. Чтобы убедить строптивых граждан в необходимости перетерпеть все те невзгоды, которых посыпались на их головы в связи с внедрением «великих реформ», какие только риторические приёмы не использовались.
Инженер Иван Ильич сошёл с ума словно бы на пустом месте, узнав о себе то, что и так давно всему миру известно. Природа сумасшествия такова, что чаще всего кажется, будто это внешние силы доводят до безумия. Хотя никто так не сводит человека с ума, как он сам.
Существует несколько тысяч самых разных фобий. Чему только люди не умудрились приписать угрозу: острым предметам, тупым ножам, чёрным кошкам, белым воронам, красивым женщинам, просто женщинам, вообще всему женскому, цветам и растениям. Ах, от них же аллергия! Модная нынче болезнь. У некоторых эта аллергия буквально на всё, включая самого себя. Навязчивый страх, неподдающийся объяснению, заставляет находить опасность буквально во всех стихиях: от воздуха и огня до металла и дерева.Падение одного дерева может повлечь за собой события, которые до этого мало кто додумался бы прогнозировать.
«Порою нужен сбой в системе, и шаг на ощупь в темноте. А иногда – побыть не с теми, чтоб, наконец, понять, кто – те.» Источник: Антонина Тодорова «Пусть было так»Книга издается в авторской редакции.
Унылая обыденная жизнь рядовых граждан периодически получает некое оживление в виде предвыборной лихорадки, когда политическая агитация и пропаганда прёт, что называется, «из каждого утюга». Замордованному бытом и борьбой за выживание обывателю льстит, что он якобы участвует в управлении страной, выбирая власть, тогда как он не способен повлиять даже на свою собственную жизнь. Миром же правят те, кто вряд ли доверит выбирать себя кому бы то ни было, но люди под воздействием искусных технологий СМИ продолжают верить, что они имеют возможность «выбрать себе ту власть, которую заслуживают».
Коровой могут обругать и неуклюжего человека, и чрезмерно терпеливую женщину с большими, «воловьими» глазами. В России корова является непременным атрибутом деревни, а в городе её можно увидеть только разве в специальной цирковой программе. В то же время у некоторых народов корове посвящены целые культы, а самая большая сура Корана названа её именем. Корова даёт человеку так много, что нет смысла перечислять, но рассказы данного сборника всё-таки посвящены людям. Людям, которые в определённых жизненных ситуациях чувствуют себя так же неуютно, как корова в городе, или, как ещё говорят, столь же неловко и неустойчиво «как корова на льду».
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.