Мальчики-мальчишки - [57]
И только тогда становилось так хорошо! И только тогда он мог заснуть сном праведника. Они иногда при этих «зачистках» в такой раж входили, что даже командование начинало их бояться. Их это веселило ещё больше! И никому не было дела, как они из первоначально перепуганного насмерть и обоссавшегося мяса медленно, но верно превращаются в матёрых волков.
Ему начинали нравиться и казаться разумными ценности «этих дикарей», согласно которым жестокость и коварство являются на самом деле доблестью и благородством настоящего воина, и то, что красиво и ценно для европейца, здесь назовут вульгарным и бессмысленным. Так его заболевающее сознание пыталось приспособиться к новым условиям жизни, потому что нет ничего более невыносимого для человека, как перестать понимать свои же мысли и поступки. Кто был дикарем? На войне нет оправданий ни одному убийце, ни одной из воюющих сторон. Умирают вместе с людьми все ценности и понятие «цивилизация».
После таких дел у него улучшалось самочувствие и пропадала ненавистная астма на несколько дней. Потом она, зараза, опять появлялась, и он ходил сам не свой до следующей зачистки, чтобы снова окунуться с головой в азиатскую жестокость и предаться варварским восточным зверствам, чтобы хотя бы на время выпустить из себя того страшного джинна, которого приютила в себе с недавних пор его развращённая убийством беспокойная душа. А хуже всего было то, что он никак не мог разбудить в глубинах своего сознания хоть малейшее чувство необходимости делать это тяжёлое и страшное дело. Чувство, которое всегда имеет место быть, когда солдат убивает врага, противостоит ему, чтобы защищать свою землю и свой народ. Тут он прекрасно понимал, что его земле и его народу меньше всего нужны эти выпотрошенные им трупы.
«Не знаю, за что» – таков лейтмотив той войны. НЕ ЗНАЮ, за что умираю, за что убиваю. И это хуже всего. Нет, они не были теми дураками, которые тупо верили в освобождение Африки и Азии «от проклятых империалистов», в «ограниченный контингент» советских войск, который ДОЛЖЕН был помочь «братскому афганскому» народу шагнуть из феодализма сразу в социализм. Любой политолог, социолог, историк или просто хотя бы иногда думающий человек скажет, что так не бывает. Не может дикарь со средневековыми штампами мышления, с обособленной многовековой культурой забыть прежний уклад жизни и вступить сразу в другую эпоху. Сами за весь двадцатый век так и не сумели от «развитого социализма» перекочевать к чему-то разумному, а под конец оного и вовсе ухнули в дикий, почти доисторический рынок. И вот при таком раскладе ещё хотят привить другим, чего сами не достигли! Пытаются приручить этот совершенно чуждый и непонятный народ, который никогда не терпел ничьего владычества и даже завоевателю мира Александру Македонскому посмел не подчиниться!
Что советская сторона могла предложить афганцам? Загнать их в колхозы и на фабрики, как своё родное население? Не на тех напали. Никто не сможет из курда сделать американца, а из афганца – русского. Да и на фиг это надо?! И кто это позволит, когда на носу новое тысячелетие гуманизма и диалога между народами? ООН не допустит, ЮНЕСКО на дыбы встанет: в эпоху, когда территория планеты давно и устойчиво поделена, надо эти куски земли обустраивать руками тех, кто на этих землях живёт во избежание дальнейшего шантажа и экспансии со стороны «благодетеля», а не перегонять чужих тараканов из одного плена в другой.
Потому-то он и не любил никаких воспоминаний о той войне: ему становилось по-настоящему плохо. Люди из его банды, которые сами прошли приблизительно такую же школу, не раз замечали, что Вожатый после очередного убийства кого-либо становился разговорчивее, веселее и переставал кхекать носом.
– Видать, серьёзно его ТАМ задело, – говорили они друг другу шёпотом. – Он, видимо, у нас, как сложная электронная схема: чем сложнее схема, чем больше там всяких проводков да элементов разных. И тем больше риска, что выйдет из строя при первых же перепадах напряжения. Это тебе не утюги на углях, как мы. Хе-хе!
Местные мальчишки, глядя на взрослых дядей, стали играть в метание ножей и стрельбу из самодельных пулькомётов, которые собственноручно изготавливались из толстой фанеры, проволоки и ещё всякой всячины. Они тоже делились на свои группировки, равняясь на новых героев нашего времени, как мы когда-то равнялись на героев Анатолия Рыбакова и Аркадия Гайдара. Может, это было и не идеально, но в 90-ые годы и вовсе не стало настоящей и добротной литературы для детей и подростков, не стало хорошего детского кинематографа, поэтому уже несколько молодых поколений копируют колоритнейших персонажей из современных киношедевров о благородных и находчивых бандитах, которых никак не могут одолеть хлипкие и жалкие киношные правоохранительные органы. Посему недостатка кадров для разных банд не наблюдается, и болезнь эта вошла уже в свою хроническую фазу, когда профилактическое лечение бесполезно.
Вожатый считал себя бандитом закономерным, если можно так сказать. Точнее, бандитом он себя вообще никогда не считал, а деятельность свою воспринимал как закономерный результат словно бы кем-то тщательно просчитанного стечения обстоятельств. В его биографии, в самом деле, так сложилось, что будь хотя бы одно обстоятельство его жизни другим, если бы какое-то событие случилось раньше или немного позже, чем оно случилось; если бы он обладал хотя бы несколько иными взглядами, если бы не встретил тех, кого он встретил, то он, вполне возможно, не стал бы тем, кем он в конечном итоге стал.
