Мальчики-мальчишки - [39]
Если же звание бизнесмена не производило должного впечатления, то иные смельчаки представлялись бандитами и даже киллерами. Хотя какой дурак с киллером свяжется, который по улице ходит и о своём роде деятельности рассказывает? Все это понимали, но находились охочие до брутальных малых барышни. Они от одного этого слова безоглядно влюблялись и млели. Даже хвастались друг другу: «А мой Вася киллер! – А мой Петя дилер! – А это что такое? – Не что такое, а кто такой! Это Петя мой!». А Петя с Васей при этом могли работать сантехниками или слесарями, но и под пытками не сознались бы в этом «преступлении», потому как немодно и непрестижно. На досуге ходили в красных и зелёных пиджаках (две зарплаты токаря на Апраксином рынке), с толстенными золотыми цепями на шеях (позолоту наводили сами методом электролиза в домашних условиях или в кооперативе у бывших химиков, которые таким макаром успешно продавали даже унитазные цепи под видом «эксклюзивного турецкого золота»), и топырили пальцы веером (трёхдневные курсы у тишайшего зека Карябы, шестой раз с сожалением прервавшего свой «отдых от жизни» на солнечной зоне).
Профессиональный престиж в современном мире во многом формирует телевидение и кинематограф. Например, сейчас, когда появилось много фильмов, где некий спецагент постоянно спасает мир от разной космической чумы или просто наших земных террористов, некоторые кадрилы стали называть себя агентами каких-то секретных спецслужб, названия которых и не выговоришь. Так и представляются: «Спецагент я». С такой же в точности интонацией, с какой Евгений Леонов в «Полосатом рейсе» смущённо говорил: «Укротитель я». И ведь тоже врал!
Один раз видела в обычной пыльной электричке пьяного и невзрачного мужичонку, который беззастенчиво вешал лапшу какой-то легковерной и восторженной девахе с разинутым ртом по жизни: «Да я с самим Вовкой Путиным по линии ФСБ не раз пересекался! Да если бы не я, то давно бы третья мировая война началась бы! Или четвёртая? Какая у нас по счёту последняя-то была? Ты не гляди, что я такой невзрачный! Для нас, для спецагентов, такая застиранная ряха для работы самая подходящая: не рассекретят».
В советское время наш кинематограф не скупился на фильмы, посвящённые любым профессиям: почтальонам, врачам, учителям, сталеварам, ткачихам, музыкантам, физикам, лирикам, военным, рабочим, колхозникам – всем. После Перестройки как отрезало. Не стало в стране ни профессий, ни людей, в них занятых, а появились барыги какие-то. Какой фильм ни возьмёшь для примера, то деятельность героев или вообще не ясна, или непременно связана с криминалом и проституцией. В конце 90-ых всему этому «экранному беспределу» был-таки поставлен достойный заслон: появились знаменитые «Менты» и бесконечные подражания им. В новом веке как-то робко, а потом всё смелей и наглей стали показывать каких-то банкиров, менеджеров да прочую офисную мелюзгу – незначительный процент населения России. И наконец-то появились многочисленные подражания американскому сериалу «Скорая помощь»! Сразу пять сериалов про врачей залудили, хотя отечественная медицина при просмотре недоумевает, что у неё до сих пор ни такой медицинской техники нет, ни кабинетов и операционных, а главное, таких сытых, холёных и довольных жизнью работников. Не понять им, недогадливым, что это не про них снято и не для них. Просто клоны успешного зарубежного телепроекта перекуплены для экранизации на отечественном телевидении, чтобы наш телезритель совсем не озверел от засилья криминала, что царит на экранах уже второй десяток лет. Но, тем не менее, барыги и проститутки, бандиты и милиция продолжают оставаться главными персонажами отечественного кино. Они в чём-то стали вальяжней и зажиточнее, по сравнению со своими коллегами 90-ых годов. Рядовой следователь в ином сериале теперь меняет автомобили и костюмы в каждой серии, а вчерашняя путана стала женой банкира или даже депутата. Видимо, спонсоры побогаче для сериалов нашлись. Но первые серии тех же «Ментов» были и останутся самыми лучшими. Во-первых, потому что открыли эту тему, а во-вторых, уж очень настоящие: с плохим звуком, с выглядывающим в некоторых кадрах микрофонами, какими-то проводами и даже рукавами ассистентов, с героями голодными, злыми, честными, неустроенными. Короче говоря, всё такое настоящее, больше похожее на репортаж с места событий, так что до сих пор некоторые не верят, что это кино. В дальнейшем произошло какое-то обрастание жиром, как свидетельство, что на кинематограф наконец-то стали выделять кой-какие деньжонки. На кинематограф, но не на честных ментов. В целом же мало что изменилось: вечное противостояние вечных миров преступления и наказания.
Бандитами сегодня уже мало кто себя называет, да и другим себя так называть не позволяют: не политкорректно. А в безбашенные девяностые в самом деле могли себя так обозначить хоть в присутствии школьных учителей, хоть родственников будущей жены. И в обморок никто не падал, так как видели: человек делом занимается, привык деньги «делать», а не в кассе пятого числа получать.
Произведение посвящено теме забастовок на российских предприятиях в постсоветские годы. Чтобы убедить строптивых граждан в необходимости перетерпеть все те невзгоды, которых посыпались на их головы в связи с внедрением «великих реформ», какие только риторические приёмы не использовались.
Инженер Иван Ильич сошёл с ума словно бы на пустом месте, узнав о себе то, что и так давно всему миру известно. Природа сумасшествия такова, что чаще всего кажется, будто это внешние силы доводят до безумия. Хотя никто так не сводит человека с ума, как он сам.
Существует несколько тысяч самых разных фобий. Чему только люди не умудрились приписать угрозу: острым предметам, тупым ножам, чёрным кошкам, белым воронам, красивым женщинам, просто женщинам, вообще всему женскому, цветам и растениям. Ах, от них же аллергия! Модная нынче болезнь. У некоторых эта аллергия буквально на всё, включая самого себя. Навязчивый страх, неподдающийся объяснению, заставляет находить опасность буквально во всех стихиях: от воздуха и огня до металла и дерева.Падение одного дерева может повлечь за собой события, которые до этого мало кто додумался бы прогнозировать.
«Порою нужен сбой в системе, и шаг на ощупь в темноте. А иногда – побыть не с теми, чтоб, наконец, понять, кто – те.» Источник: Антонина Тодорова «Пусть было так»Книга издается в авторской редакции.
Унылая обыденная жизнь рядовых граждан периодически получает некое оживление в виде предвыборной лихорадки, когда политическая агитация и пропаганда прёт, что называется, «из каждого утюга». Замордованному бытом и борьбой за выживание обывателю льстит, что он якобы участвует в управлении страной, выбирая власть, тогда как он не способен повлиять даже на свою собственную жизнь. Миром же правят те, кто вряд ли доверит выбирать себя кому бы то ни было, но люди под воздействием искусных технологий СМИ продолжают верить, что они имеют возможность «выбрать себе ту власть, которую заслуживают».
Коровой могут обругать и неуклюжего человека, и чрезмерно терпеливую женщину с большими, «воловьими» глазами. В России корова является непременным атрибутом деревни, а в городе её можно увидеть только разве в специальной цирковой программе. В то же время у некоторых народов корове посвящены целые культы, а самая большая сура Корана названа её именем. Корова даёт человеку так много, что нет смысла перечислять, но рассказы данного сборника всё-таки посвящены людям. Людям, которые в определённых жизненных ситуациях чувствуют себя так же неуютно, как корова в городе, или, как ещё говорят, столь же неловко и неустойчиво «как корова на льду».
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.