Мальчик по имени Коба - [16]

Но как говорил преподаватель русского языка,указывая на него своим коротким указательным пальцемь с почерневшим от грязи ногтем: “Сосо чужд интимности русского языка. И поэтому для него русский язык навсегда останется полуиностранным,т.е. приблизительным. Но ведь в конце концов, Сосо же не быть дипломатом. Хорошо, если дотянет до богословского курса семинарии.А нет,так пусть идет дьячить”.

Сам учитель русского языка был беспропудный пьяница и забулдыга, имевший в высохшей голове, похожей на продранный от частого употребления сапог, тем не менее университетский курс русской словесности.И так низко скатившейся по общест-венной лестнице, которая не жаловала, подающих надежды юно-шей России. В бытность свою он запутался в личных делах и даже был наказуем за вольнодумство. И в конце концов оказался в Горийском духовном училище. Господи! Сколько таких забу-лдыг даже и их приличных семей украшало своим присут-ствием учебные заведения империи!

Сосо учился у них. Но насмешливый и дерзкий взгляд его становился жестким и тяжелым. Он уже понимал.Толку вот от таких разночинцев-интеллигентов не будет никогда. У них можно учиться. Но нельзя им верить. Они знают.Но имеют много мыслей. А много мыслей для таких людей плохо. Они всегда будут докапываться и подкапываться. Словом,будут мешать.А дела делать не будут. Нет, конечно, будут. Но с ними трудно. А это плохо. А нужно,чтобы было хорошо и правильно. А правильно. А как правильно. Вот это-то пока знает только он. Это внутренне упорство,временами его одолевавшее,на сам-то деле было внутриродовым. Оно возникало где-то изнутри него. Оно было осетино-грузинским началом,которое восходило к его пращурам. И требовало от него выживания. И не просто выживания. А занятия места и положения.

Для Кеке все было по-грузински очень просто. Она мечтала увидеть своего единственного сына Сосо в рясе. Это было ее заветной мечтой. Это было ее недостижимой мечтой. Ведь они были так бедны. И полторы тысячи рублей в год были для нее несметным состоянием. А инспектор духовной семинарии в Тифлисе, как говорили знающие люди, получал еще больше. И бесплатный стол,жилье… Все это Кеке представлялось в белом и даже не розовом цвете. Она молилась. И в молитвах призывала Господа простить ей и Сосо все их “прегрешения вольные и невольные”. И когда стирала белье в чужих людях,она все время творила молитву внутри себя,произнося лишь сердцем: ”Поми-луй,Господи..”. Эти простые слова утешали ее в конце дня и она,накормив сына простой едой,если он бывал отпущен из школы домой,укладывалась на чолопи с полным сознанием исполненного долга.

Для Сосо же все уже было непросто. Нет, конечно, просто. Если “просто” было фактом, правдой жизни. А не бреднями души. И он хотел размышлять. Он хотел подражать мыслям великих. А великим для него был только олин грузинский поэт, философ и монах, умерший в Палестине. Это Шота Руставели. Он преклонялся перед ним. Шота отказался даже от личного счастья. Он был правдолюбец. Сосо подражал Руставели. И писал,иногда,втайне от других стихи,наполненные грустью и простотой мысли. Руставели был прав. Мысли Руставели не вы-ходили за пределы простого,пределы правды-фактов жизни.

Он понимал его,очень понимал,когда Руставели писал:

“..Перебью я эту стражу

И ворота вам открою,

Вы появитесь внезапно

И ворветесь вслед за мною.”

Великий монах писал и просто,и ясно, и правдиво.

Грузия теряла остатки своей независимости. И не только русские были этому виной. Мусульмане тоже. При училище было татарское отделение. Учили татар. Как и грузин. Учили русскому языку. А татары писали на арабском. Тогда и грузинам следует писать по-грузински. А они пишут по-русски. Несправедливо. Эти татары,эти мусульмане всегда получали пре-имущество перед грузинами среди русских. И так всегда и во всем. Грузия маленькая нация. А мусульман в России тьма тьмущая. Они обязаны использовать русский алфавит,а не свои закоручки. У Грузии древний алфавит. Грузинский алфавит надо сохранять. Правда в Тифлисе выходят газеты на русском, грузинском и татарском языках, использующих национальный алфавит. Но ведь на Кавказе русским нет нации более предан-ной,чем грузины. И мусульмане всегда косо поглядывали на грузин за их привер-женность русской империи. И абхазы ,и чечены,и татаро-монголы,которые называют себя азербайджанцами,-все они при-соединились к России не добровольно как это сделали грузины.А сделали это они потому,что знали,что персы еще хуже русских. Все же остальные нации Кавказа лишь “склонили свои головы перед русским царем”.

Вот почему для Сосо не только Руставели, но и грузинский автор Казбеги с его романом “Нуну” так понятен и близок. Только Коба герой романа “Нуну” смог правильно оценить прав-ду жизни и пожертвовать родиной, женой, жизнью за свободу страны. Вот это настоящий горец. Если он проливает кровь,если он разбойник по мнению других…. Это неважно. Он герой. Поэтому нет наций. И не должно их быть. Есть горцы. И не горцы. Есть герои. Есть простые смертные. И для Кавказа есть только такие герои как Коба. И больше героев нет. Коба просто горец. Он герой для всех горцев. Он пример. Он тот,на кого следует равняться остальным героям. Они пример на все времена. Сосо так желает походить на Кобу. Во всем походить. Плохих черт у Кобы нет. Может быть они и есть. Но следует ли об этом думать? Нужно думать о главном. Главное и есть правда!