Мальчик на коне - [9]

Слишком быстро был пройден весь путь от душераздирающего отчаяния до брызжущего ликования. Взрослый человек вряд ли выдержал бы такое.

Глава IV МАЛЬЧИК НА КОНЕ

Жизнь моя верхом на лошади с восьми до пятнадцати лет была счастливой, свободной, независимой, полной романтики, приключений и в некотором роде познания. Не знаю уж, была ли у отца какая-нибудь теория на этот счёт, или просто его взволновали мои молитвы. Но кое-какие мысли у него на этот счёт всё-таки были. К примеру, он отобрал у меня седло. Мать запротестовала, я и так уж настрадался, но он настоял и дал кое-какие пояснения, частью для себя, частью для меня. Он сказал, что я стану гораздо лучшим наездником, если научусь ездить без стремян и без седла, за луку которого можно держаться, чтобы сохранить равновесие. Все индейцы ездят без седла, а команчи, лучшие наездники на равнинах, нападают, как правило, прижавшись к лошади с противоположной стороны и стреляя у неё из-под шеи.

- Чтобы добраться до индейца, нам приходилось убивать коня, рассказывал он, - а тот всё равно прятался за убитого коня и стрелял в нас из-за укрытия.

Я в конце концов согласился на то, чтобы моё прекрасное седло повесили на гвоздь в конюшне до тех пор, пока свободно не научусь держаться на коне без него. В результате я стал предпочитать ездить без седла и пользоваться им только для выездки или игр, которые требовали стремян и луки, как, например, в подхватывании вещей с земли или при ловле скота арканом.

Но это была только одна сторона дела. Примерно в это же время я стал играть в мальчиковые игры: шарики, волчок, бейсбол, футбол, и, помнится, отец иногда по дороге домой останавливался, чтобы понаблюдать. Он, бывало, качал головой, мне ничего не говорил, но я знал, что ему не нравились эти игры. Теперь мне кажется, он думал, что в них было что-то от азартных игр, а у него были основания опасаться азартных игр. Это был порок, оставшийся в Калифорнии со времён золотой лихорадки, и новые предприниматели противились ему. Но они не могли искоренить его, так как "Фрэнк" Роудз, политический босс, сам держал игорный дом, он защищал деловых людей, но также защищал и своё дело. В открытую они не могли бороться с ним и теряли деньги, теряли клерков и кассиров в результате азартного угара. Отцу пришлось уволить своего любимого счетовода из-за того, что тот сильно увлекался азартными играми. Возможно, он и пони-то подарил мне ради того, чтобы я не играл в азартные игры, чтобы не болтался на улице и больше времени проводил на полях. Но в результате получилось нечто, чего он не предвидел.

После того, как тот благословенный пони появился в моей жизни, я больше не стал играть в меновые игры, которые, как мне теперь стало ясно, ведут не только к азартным играм, но и к предпринимательству. Так как среди мальчиков идёт живой обмен шариками, волчками, ножами и прочими предметами и сокровищами, которыми дорожат в мальчишестве. Прирождённый торговец находит себя в этом, а остальным торговля начинает нравиться. Я считаю, что такие игры - первые уроки предпринимательства, они развивают инстинкт выигрывать у других мальчиков при обмене и тем самым обостряют в них хищнические наклонности. Хотел он того или нет, но я так и не получил такой подготовки, во мне так и не возникло интереса к обмену, к предпринимательству у меня всегда была неприязнь, а этого-то отец мой вовсе не хотел. Помнится, как он расстроился, когда предложил мне продолжить его дело и наследовать его, а я отверг такую "блестящую возможность" сразу же, заявив: "Бизнес! Ни за что."

Пони отвадил меня не только от бизнеса, но и от толпы и склонности действовать сообща. Склонность человечьей животины думать так, как думают другие, следовать тому, что говорит толпа, делать то, что делают или приказывают вожаки, и в целом действовать кучей, глубоко прививается ещё в школе, где на игровой площадке есть свои привычки, законы, обычаи и тирания, точно так же, как это происходит на улице. Меня это миновало. Я никогда не играл в "следуй за лидером", никогда не соблюдал идеалы и дисциплину как школьной, так и студенческой жизни, и с тех самых пор я умудрялся покупать ценные бумаги во время биржевой паники, продавать их тогда, когда все покупают. Не всегда мне удавалось противостоять общественному мнению, но я научился игнорировать его. Полагаю, что научился этому я тогда, когда, ещё будучи мальчиком на лошади, я интересовался не школьными делами, мне было не до того, я водился не с большинством мальчиков, а был сам по себе или общался с небольшой группой тех, у кого были лошади.

Ездить я начинал в одиночку. Когда я влез на своего пони на следующий день после приобретения, я не знал, есть ли лошади у других ребят, да я ни о ком другом и не думал. Передо мной был весь мир. Я поднялся как бы на другую плоскость, большего масштаба. Теперь я мог исследовать места, куда нельзя было добраться пешком. Сакраменто защищён от наводнений реки дамбами, которые при большой воде отводят воду в другие места. Я ходил на дамбы пешком, и меня интересовало, что же находится за ними. Теперь же, мне думалось, я могу ездить за них и через мосты. Мне открылся весь мир. Теперь мне больше не надо строить догадок, можно поехать и посмотреть.