Мальчик на коне - [29]

Это было волнующее для меня время. Я отправлялся на ферму Нили, как только у меня появлялось на это время. Ещё раньше я начал "дружить с девочками" и ходить на вечеринки. Матушка, заметив это, устроила для меня и сестёр уроки танцев, и стала проводить вечеринки у нас дома. Я влюбился. В самом деле, кроме мисс Белл Кей, которую частенько навещал, я любил нескольких девочек. А её я обожал, и думаю, теперь и она поняла меня достаточно хорошо. Она серьёзно отнеслась ко мне, позволила мне восхищаться собой и прекрасно играла свою роль. Она позволяла мне рассказывать ей о моих других девочках, которых вначале я просто любил, никакого обожания там не было. Она помогла мне выбрать мне одну из них и поощряла меня сосредоточить на ней свои чувства. Этот романтический период был в самом разгаре, когда г-жа Нили обнаружила его и обратила его в религию. Я всё ещё ходил на танцы, всё ещё гулял с девочкой. Мне всё ещё нравились все девочки, вечеринки, мороженое и пирожные. Я был счастлив всем этим, как был счастлив ловушками на бобров, охотой, плаваньем и верховой ездой с друзьями, как мужчинами, так и ребятами. Но счастливее всего были те часы, что я проплакал о своей душе в постели, молясь по углам, и в церкви, где музыка выжимала слёзы даже тогда, когда проповеди были сухими. Отец внимательно следил за мной, когда у меня вдруг возник острый интерес к посещению церкви, он ведь только что видел, как я постился, готовясь в жокеи. А мать восприняла это, как и всемои преображения, без скептицизма, а с сердечным сочувствием. Она заверила меня, что г-жа Нили права, что мои молитвы услышат. И вскоре наступило испытание.

Подходило время нашей поездки на ранчо герцога. Все ребята были готовы к этому.

Когда я сообщил им о словах Джима, что г-жа Нили примет только мальчиков на рыжих пони с белыми отметинами, они сами отправились на разномастных конях устраивать себе ночлег. А тем я пока что проводил всё своё свободное время на ферме Нили, беседуя с г-жой Нили о религии, с г-ном Нили о фермерстве и о жизни вообще с Джимом. Отец предложил мне сменить адрес, жить там, а семью свою навещать время от времени, это сэкономило бы пони столько поездок туда и обратно. Я ответил, что посоветуюсь с Нили и дам ему знать. Матушка так посмотрела на него, что он только щёлкнул пальцем по газете и перешёл к последним известиям. Каждый из родителей считал, что другой не понимает меня, и в этом я был согласен с ними обоими. И я был доволен таким положением, ибо сёстры, понимавшие меня, злоупотребляли своим пониманием.

- Давай посмотрим, - сказала одна из них, - ты собираешься на ферму Нили работать со скотом в субботу, а затем на ранчо в воскресенье, чтобы молиться.

План такой?

В пятницу в полдень в день отъезда мы поехали в школу на лошадях, взяли с собой ружья и собрали всех собак в округе. Привязав животных в тени деревьев снаружи забора школы, мы отправились на полуторачасовой урок, который как это нистранно, тянулся дольше обычных двух часов в остальные дни. Было жарко, в классе было как в духовке. Единственно прохладным местом в поле зрения был снег на маячивших вдалеке горах, единственной интересной вещью был циферблат часов. Учительница сердилась, но ей тоже было жарко и она торопилась. Она тоже посматривала на часы, я видел, как она это делает, а она видела, как я расшнуровываю ботинки и расстёгиваю пуговицы. Она знала, зачем я раздеваюсь, и в 2:29, кивнув мне, она тряхнула звонок, и я первым выскочил из класса, первым вырвался на улицу, где меня радостным лаем встретили собаки. Остальные следовали за мной, но когда они прибыли, я уже был на коне и вместе с собаками (большейчастью гончими Джейка Сторца) мчался вдоль дороги в направлении Америкэн-ривер. Гонка началась.

Так как Сакраменто расположен квадратами, то можно ехать по любой улице и затем свернуть там, где хочется. Некоторое время я ехал по улице один, вначале мы всегда ездили врозь. Но железную дорогу можно было пересечь только в несколькихместах, и там мы собирались группами и затем устремлялись к реке, где у нас был сборный пункт. В тот день мы переехали железную дорогу в одном месте, я первый, об этом позаботилась учительница, но сквозь кусты и по песчаной пойме реки мы ехали вместе, ватага раздетых и раздевающихся ребят, бросавших одежду кучами на песке и въезжавших нагишом в реку. Когда разгорячённые кони въезжали в ледяную воду, приходилось нырять прямо со спины и либо плыть, либо брести назад, чтобы успеть встретить коней на берегу, иначе они могли разбрестись. Так что, когда выберешься и выстроишь их в ряд, гонка заканчивалась. И я был первым.

Привязав лошадей в кустарнике, мы шли плавать, то есть мы ныряли, и сделав несколько взмахов руками, выскакивали и катались в песке, повторяя это до тех пор, пока "не привыкнем" к холодной воде. Затем мы обычно плыли за реку и умыкали арахис и дыни у китайских фермеров, но в тот день они (сарацины) уже ждали нас. Их было несколько человек, мы видели как они прячутся, поджидая нас.

У нас же впереди былокое-что поинтереснее, чем война с сарацинами. Покупавшись всего каких-либо пару часов, мы быстренько оделись, вернулись в город и устремились к стоктонской дороге. Было жарко, лошади потели, собаки пыхтели, а нас саднил песок, набившийся в одежду. Но через несколько миль мы вспугнули зайца, и когда собаки бросились за ним, последовали за ними через забор. Охота была краткой, но стремительной. Одна из собакДжейка Сторца схватила зайца, так что он был мой, и я повесил его как скальп на ремне.