- Тогда я за Сашку спокоен! – засмеялся папа, - Куда теперь направляетесь?
- Погуляем немного, и к бабушке. Мы, папа, там останемся, заночуем…
- Ну, ты, Сашка! – засмеялся папа, - Настоящий мужик! Тогда ладно, пойдём, Лена, домой, им, к сожалению, теперь не до нас.
- Папа, почему Сашка теперь настоящий мужик? – спросила Ленка, когда они отошли. Что ответил папа, я не расслышал. Потому что мы снова сели на скамейку, и я начал слизывать с Женькиных губ сладкое мороженое.
Нагулявшись по парку, мы пришли к бабушке.
- Ой, Сашенька! – обрадовалась бабушка, обнимая и целуя меня. На глазах у неё заблестели слёзы:
- Что же ты не остался у меня?
- Я попал в больницу, бабушка! – оправдывался я, краснея.
- Идите, покушайте!
- Мы наелись! – испугался я. Женя рассмеялась:
- Саша попьёт чаю, а мне положи чего-нибудь.
Да, подумал я, скоро Женя перерастёт меня, будет на голову выше. Я вздохнул, представив такую картину. Женя ещё и старше меня на год.
- Что вздыхаешь, Саша? – насторожилась Женя.
- Боюсь, пока болею, отстану в росте, - честно признался я.
- Я тебя всё равно буду любить, - серьёзно сказала Женя, - Не переживай.
- Да, ты видела моих родителей, они оба высокие, я тоже, надеюсь, буду не ниже.
- Успокойся, Саша, - глядя на меня влюблёнными глазами, сказала Женя, - конечно, вырастешь, а я тебя буду всегда любить, слово даю!
- Я ни капельки не сомневаюсь! – рассмеялся я, с удовольствием наблюдая, как с аппетитом кушает моя любимая. Сам я лениво пил чай, загрызая карамелькой.
Потом мы закрылись в Женькиной комнате, Женя переоделась в шорты и майку.
У меня забилось сердце, и пересохло во рту.
- Жень… Поцелуемся?
Женя засмеялась, и осторожно увлекла меня на кровать, ласково целуя в губы.
- Майку сними, - прошептала она.
- Чью? – не понял я. Женя тихонько засмеялась:
- Обе!
Трясущимися руками я снял свою майку, потом с Женьки. С удивлением увидел, что у Жени появились маленькие грудки, размером с половинки теннисных мячиков. Я осторожно погладил их…
Как приятно! Какие мягкие, и в то же время упругие. Мелькнула мысль, что и у меня тоже могли быть такие, вернее, у Сашеньки. Я осторожно поцеловал сосочки, Женя замерла, я поднялся выше, поцеловал шейку, губы…
- Я боюсь тебе причинить боль, - прошептала Женя, - мне так хочется тебя потискать!
- Не надо меня тискать, только гладить! – я и так почувствовал боль внизу живота, - Давай, я лучше тебя буду целовать, потом ты!
Очень сладко было целовать девочку, всю, забираясь до самых плавочек. Так соскучился! Когда прощались, мы так же целовались, только более бурно, мне несколько раз становилось невыразимо хорошо. Теперь я опасался, как бы что не случилось с моими ранами, немного сдерживался.
Женя не выдержала, тоже начала целовать меня, шепча ласковые слова.
Нацеловавшись, до того, что губам стало больно, мы лежали, и смотрели друг на друга.
- Мне придётся принять душ! – сказала Женя, смеясь, - Ты будешь?
- Вместе? – удивился я. Женя звонко рассмеялась:
- Я не отказалась бы и вместе! Ты такой хороший!
- К сожалению, мне нельзя ещё мочить повязки, я губкой обтираюсь.
- Давай, я тебя сама всего губкой оботру? Перед сном?
Я сглотнул, у меня даже в глазах потемнело, я смог только кивнуть.
- Вот и хорошо! – засмеялась Женя, - Сейчас я сполоснусь, и сходим в школу, где мы с твоей сестрой записались в секцию бокса.
Женя надела майку, и убежала в душ, а я осмотрелся вокруг новым взглядом. Да, новым. В прошлый раз мы смотрели сразу вдвоём с сестрой. У меня сдавило горло. Несмотря на всю радость нынешней жизни, я захотел оказаться в прошлом, в том дне, когда вместе с Женей играли в кукольный театр.
Пусть ноют побои, саднит шея, зато Сашенька жива.
Я нашёл под кроватью коробку с куклами, ширму, расставил всё на полу, и начал, шёпотом, повторять ту пьесу, что разыгрывали с Сашей для Жени.
Потом сел на пол, прислонился спиной к кровати, закрыл глаза, и представил, что Саша просто спит.
До того увлёкся, что не заметил, как вошла Женя. Она поняла, почему я так сижу, села рядом, и ласково прижала меня к себе:
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, Саша! – прошептала она, целуя меня, - Ты только верь, что Сашенька жива! – я кивнул, роняя на пол слезинки.
- Пойдём, умою тебя… нет, нет! Я сама! Доставь мне такое удовольствие, Саша!
Женя умыла меня, потом ещё и вытерла мягким полотенцем.
- Посмотри на меня, Саш, смотри, я с тобой! Улыбнись!
И я улыбнулся, загоняя свою печаль поглубже: действительно, рядом со мной любимая девочка, зачем её расстраивать?
Мы собрались, и пошли гулять.
По дороге в секцию мы повстречали Захарку. Он хотел сделаться незаметным, но я остановил его:
- Привет, Захарка! Ты на дежурство? – Захарка покраснел, и кивнул.
- Ты что, как не родной? – удивился я. Захарка покраснел ещё гуще, и решился:
- Вы такие красивые… Как у тебя, Саша? Всё нормально прошло?
- Кто-нибудь не знает обо мне? – поинтересовался я.
- Наверно, все знают, - сказал мой друг. Женя засмеялась, и положила руку на Захаркин горб:
- Саша, погладь Захарку, это принесёт нам удачу.
- Почему-то у тебя всё к удаче, - проворчал я, гладя Захаркину спину. Захарка стоял и улыбался.
