Мальчик - [4]

Кондо-сан строем вывел нас из класса, на ходу подхватив учебник. Мы, все взбудораженные, последовали за ним. В конце концов, как же нам было не волноваться перед днем спорта, ведь он проводился раз в году. Если честно, то я волновался больше остальных.

— Мамору, будь внимателен! — пробегая по коридору, крикнул Кэндзи хорошо поставленным голосом, с теми же враждебными нотками, что и у Кондо.

— Заткнись! — огрызнулся я.

— Участникам эстафеты следует лечь спать пораньше, — скривился в ухмылке догнавший нас Ютака.

— Ты, кстати, тоже бежишь, — напомнил я насмешнику и издевательски добавил: — Почему бы тебе не отправиться домой баиньки?

Мы с Ютакой оказались в числе четырех участников, вошедших в состав команды. К сожалению, мои закадычные друзья Кэндзи и Тору не прошли отбор, но все равно мы все были в приподнятом настроении, и радостные улыбки не сходили с наших лиц, даже когда завязался этот нелепый спор.

На спортивной школьной площадке я приметил около двадцати педагогов, а также ребят из пятых и шестых классов, ответственных за проведение спортивного праздника, которые занимались последними приготовлениями. По обеим сторонам трибуны поставили белые палатки, на воротах прикрепили таблички «вход» и «выход». Мне бросились в глаза аккуратно расчерченные мелом беговые дорожки, исполосовавшие по диагонали весь стадион. Повеяло ветром грядущих перемен. Завтра — великий день. Он поможет мне раскрыть свои способности и затушевать низкую успеваемость. Нелегко об этом говорить, но меня считали неуспевающим, и я всегда плелся в хвосте, кое-как справляясь со своим плачевным состоянием дел в учебе. Преображался же я лишь тогда, когда речь заходила о легкой атлетике. Здесь я занимал второе или третье место в классе.

Пока я наблюдал за нанесением разметки, мне представилось, как я первым выхожу на финишную прямую и на всех парах лечу навстречу своей победе. В голове сразу сложился стратегический план моего поведения на завтрашний день. Я решил умышленно стартовать медленно, а потом за двадцать метров до финиша вырваться вперед. Мне казалось, что этот финт будет круче, чем лидерство на беговой дорожке с самого начала.

Мы с друзьями приступили к тренировке, отойдя на шаг от четко пронумерованной стартовой линии, в то время как остальные учащиеся уже преодолевали дистанцию двести метров в погоне за славой и друг другом.

Бац!

От полученного удара по макушке глаза у меня чуть не вылезли из орбит. Я услышал зычный голос:

— Мамору, не затаптывай разметку!

Конечно же, это оказался учитель Кондо, возникший ниоткуда с перекошенным от злости лицом.

«Вот влип!» — с досадой подумал я и втянул голову, приготовившись получить следующую оплеуху.

Но второй «удар молнии» меня так и не сразил. Я осторожно повернулся в сторону учителя и заметил, что тот страдальческим взглядом провожает Ханаду до школьных ворот.

Воспользовавшись благоприятным моментом, Кэндзи дал старт, и мы рванули вперед. Едва мы добежали до ворот, как Кэндзи с ребятами снова стали дразнить меня.

— Не затаптывай разметку! Бац! Бац!

Они подражали Кондо во всем, даже тому, как он заехал мне кулаком по маковке. Воображаемые удары сыпались на мою голову снова и снова. Вдоволь покуражившись, Кэндзи проявил снисходительность и попытался меня приободрить.

— Бьюсь об заклад, что Болван снова победит в этом году.

Он знал, как поднять мне настроение. Ведь при одном упоминании этого имени я забывал все обиды и издевки своих друзей.

Наш кумир, мы называли его Болван или Пустоголовый, учился в шестом классе начальной школы и всегда выбивался в чемпионы эстафеты, традиционно проводимой в день спорта и здоровья. В школе не было ни одного человека, кто бы не знал, что за фрукт этот парень. Ходили слухи, что его прочили в ученики второго класса средней школы, хотя я очень сомневался в достоверности этой информации. В учебе он был безнадежен, и по этому поводу относительно его персоны сочиняли разного рода небылицы. К примеру, некоторые злые языки утверждали, что он даже не может написать иероглифами свое имя, однажды заблудился по дороге домой и что будто его застукали за тем, что он пытался читать книгу вверх тормашками. Зато в спорте ему не было равных, и поэтому, несмотря на свое нелицеприятное прозвище, уважения он заслуживал. К счастью, моему брату Синити довелось учиться с Болваном в одном классе, так что я всегда узнавал сенсационные новости о выкрутасах этого парня, можно сказать, из первых рук.

— В прошлогоднем забеге Болван был неотразим, — авторитетно заявил Ютака. Благоговея перед своим любимцем, он обожал смаковать подробности его поведения. — Я имею в виду, что он пропустил вперед пятерых соперников, и все равно перед финишем у него осталось время помахать им рукой.

— Да… парень хоть куда! — воскликнул Тору. — Клянусь, он мог бы обойти ребят даже из старшей школы.

— А вот мой брат говорит, что Болван подхватил простуду и у него сильный жар. Вероятнее всего он вообще не сможет участвовать в спортивном празднике, — заявил я во всеуслышание.

— Вот те раз! — обомлели ребята. — Ты давай ври, да не завирайся. Этот парень никогда не болеет, — с упорством фанатов стояли на своем мои приятели.