Мальчик из Уржума. Клаша Сапожкова - [35]

— Бороться я не стану, — заявил Ленька, когда ему рассказали о новом «чемпионе» французской борьбы. — А то ведь я ненароком все косточки у этого юноши сломать могу. Лучше я вам всем один фортель покажу.

«Фортель» заключался в следующем: один человек должен был лечь на пол спиной кверху и вытянуться. Другой ложился на него спиной к спине. Тогда первый вставал на ноги и поднимал второго, будто куль с мукой.

Все по очереди довольно легко проделали этот помер. Одного только Леньку Стародуба никто из студентов не мог поднять.

— Кабан… Тумба… Слон… Гиппопотамий бог, — шутливо бранились студенты.

Ленька, очень довольный собой, хохотал и шумно бил себя в грудь кулаком.

— А ну давайте я попробую, — предложил Сергей и, не ожидая ответа, лег на пол.

Ленька, как огромная туша, навалился ему на спину. Все молча ждали, что будет.

Сергей понатужился, тяжело задышал и, густо покраснев, начал медленно подниматься на ноги.

— Браво! Бис! Бис! — закричал Владислав Спасский.

И все студенты тоже закричали, застучали каблуками и захлопали в ладоши.

— Что ж это из него вырастет?.. — удивленно спросил Ленька Стародуб и, подойдя вплотную к Сергею, начал бесцеремонно ощупывать его крепкие мускулы.

Угловой жилец, подросток, который занимался на кухне и спал на сундуке в темном коридоре, сразу заслужил внимание жильцов Людмилы Густавовны.

Глава XXVI КАТОРЖНЫЕ

Как-то Сергей и Спасский шли по улице. Навстречу им, громыхая по булыжникам мостовой, тянулись подводы, нагруженные ящиками с пестрыми наклейками.

— Знаешь казанское мыло? Оно по всей России идет. Братья Крестовниковы на мыле и на свечах миллионы нажили, — сказал Владислав.

— А большой у них завод? — спросил Сергей.

— Да один из первых в России.

— Я еще на заводах никогда не бывал, только в Уржуме на Аркуле видал, как пароходы чинят. У нас заводская практика со второго курса начинается.

— А ты бы пошел на Крестовниковский завод да посмотрел. Ведь ваших техников туда как будто пускают.

— Верно, попробую сходить.

И, не любя откладывать дело в долгий ящик, Сергей в первый же день, когда было не так много уроков, отправился в Плетени, на мыловаренный завод братьев Крестовниковых.

Сидевший у ворот завода сторож сперва не хотел его пропустить, но Сергей показал ему свой ученический билет. Сторож подумал, что ученика прислали на практику, — это было обычное дело на заводе, — и открыл калитку.

Первое, что бросилось в глаза Сергею, были длинные каменные цеха, приплюснутые, словно вросшие в землю. Крепко пахло мылом, нашатырем и еще чем-то, затхлым и кислым. Земля во дворе была скользкая от мыльных ополосков. Голубовато-серые лужи отливали перламутром и пузырились. Недалеко от ворот, около длинного здания, шла погрузка ящиков с мылом. Большие, тяжелые ящики спускали сверху на блоке. На каждом ящике пестрела этикетка: «Казанское мыло. Малая золотая медаль на Парижской выставке».

— Скажите, как пройти в машинный цех? — спросил Сергей у рабочих, которые возились около подвод.

— Какие у нас машины? Одно название, — махнул рукой один из рабочих в тяжелом и блестящем от мыла фартуке.

— Иди вон туда, парень! — крикнул второй и показал в глубь двора.

Сергей пошел, куда ему указали, но попал не в машинное отделение, а в сернокислотный цех. Он открыл маленькую скрипучую дверь, и острый запах пахнул ему в лицо с такой силой, словно он наклонился над огромной бочкой нашатырного спирта. Сергей закашлялся.

Он очутился в длинной темной комнате с каменным полом, с каменными стенами, почерневшими от кислоты. Несколько рабочих возились у чана. Окна были решетчатые, словно в тюрьме.

— Не закрывай дверь, парень! — крикнул Сергею высокий рабочий в синей рубахе. — Сдохнешь здесь, как крыса в ловушке.

И он, закашлявшись, плюнул на пол.

Сергей подсунул под дверь обломок кирпича и постоял немного на пороге. «Неужели и в других цехах такая же духота?» — подумал он.

Второй цех, куда он попал, был мыловаренный. Здесь варилось знаменитое «казанское яичное мыло».

Из огромных чанов поднимался белый горячий пар. Паром, словно кисеей, был затянут весь цех.

Возле чанов стояли рабочие и длинными, как весла, мешалками тяжело ворочали и промешивали кипящее мыло.

Сергей столкнулся со стариком рабочим.

— Ты чего здесь бродишь? — спросил тот.

Сергей ответил, что он пришел поглядеть, как варят мыло.

— Погляди, погляди, коли что разглядишь, — усмехнулся старик и словно нырнул куда-то в белый туман.

Долго ходил Сергей по заводу, заглядывал в каждый закоулок. Кто знает, может, после ученья ему самому придется работать на этом заводе? А если не на этом, то на таком же.

Конечно, интереснее было бы попасть на завод, где оборудование получше, где машин побольше. Да еще не известно, куда возьмут.

В коридоре одного из цехов, у бочки с водой, в которую полагалось бросать окурки, Сергей разговорился с молодым рабочим. Рабочий торопливо докуривал кривую цигарку. Левая рука у него была толсто обмотана почерневшей тряпкой.

— Это что у тебя с рукой? — спросил Сергей.

— Кислотой облил. Третий день, и ни черта не заживает.

— Как же ты одной рукой работаешь?

— Так и работаю, вполсилы. Да я еще удачливый, другие вовсе без рук и без глаз остаются. Кислота — она штука вредная. До кости прожигает…