Мальчик из Уржума. Клаша Сапожкова - [17]

Сережа постоял с минуту на горе и вдруг не спеша начал расстилать свою рогожку.

— От Васьки попадет, не езди! — закричали хором приютские.

Сережа, не слушая их, молча уселся на рогожу.

— Ой, смотрите, поехал, поехал, смотрите! — завизжала Зинка.

И верно, Сережа уже катился вниз с высокого обледенелого берега, взметая за собой снежное облако. Долго глядели ребята, как мелькала среди сугробов его большая круглая шапка.

А минут через десять с речки мимо приютских пробежал Васька Новогодов. Под мышкой у него торчала свернутая в трубку рогожа. На бегу он оборачивался и грозил кому-то кулаком.

Дворник Палладий рассказывал потом, что, вбежав во двор, Васька перво-наперво принялся изо всех сил колотить ногами в бочку, а потом бросил рогожку на землю и заревел во все горло.

А на другой день на «Васькину гору» отправились вместе с Сережей еще несколько мальчиков.

— Поехали, ребята! Чего бояться? — звал их с собой Сережа.

— Боязно. Тут больно берег крутой.

— Нет, не страшно, — уговаривал Сережа, — только в ушах здорово свистит, и снег в лицо бьет. Глаза крепче зажмурить надо! Только и всего!

Сережа съехал с берега первым, а за ним и все остальные.

…Недели через две после этого произошло событие, о котором долго говорили приютские.

В приходской школе, кроме приютских, учились также и дети уржумских купцов и зажиточных мещан. Между приютскими и городскими издавна была вражда. Стоило приютским выйти со школьного двора на улицу, как их начинали дразнить:

— Приютская вошь, куда ползешь?

Приютские молчали, потому что боялись связываться с городскими. Те были и покрупнее и покрепче, — как-никак дома жили, а не на приютских хлебах. И главным коноводом у городских был краснощекий Лешка, сын приказчика с Воскресенской улицы. Был он одним классом старше Сережи.

Однажды во время большой перемены подставил он Сереже ногу. Сережа растянулся на полу и больно ушиб колено. А приказчиков сын, довольный своей шуткой, убежал в класс.

Прозвенел звонок. Сережа, прихрамывая, пошел на свое место.

Весь урок сидел он хмурый, глядел в угол и раздумывал: как бы это показать городским, что приютские тоже за себя постоять могут? Неужели же так и сносить от них щелчки, пинки и обидные слова? Да и за что? Ведь он не сам пошел в приют — его бабушка туда отдала.

Урок окончился, учитель вышел из класса. Сережа, насупившись, продолжал сидеть на парте.

— Пошли, Костриков, домой, — сказал ему Пашка.

Сережа встал и начал укладывать в полотняную сумку пенал и книжки.

В маленькой темной раздевалке осталось к этому времени всего только четыре пальто. Уже все ученики разошлись по домам.

Сережа оделся и вышел с товарищем на двор. Он шел все еще прихрамывая.

— Больно?

— А то нет! — сердито буркнул Сережа.

На школьном дворе было пусто.

— Ну, сегодня нас не тронут. Все домой ушли! — обрадовался Пашка.

Но только он это сказал, как из ворот соседнего дома с криком вылетели городские. Впереди бежал Лешка в большой беличьей шапке, надетой набекрень.

— Бей приютских! — закричал он.

Пашка и еще двое приютских пустились наутек. Сережа остался один посредине улицы. Лешка подскочил к нему и сбил с него шапку.

— Дай ему еще, дай! Мало! — закричали городские, подбрасывая Сережину шапку ногами.

Сережа и не думал ее отнимать у них. Он стоял на месте, наклонив большую, коротко остриженную голову, и тяжело дышал. Лешка развернулся и хватил его кулаком в грудь. Сережа шагнул назад, потом вперед. Коленки у него подогнулись.

— Прощения просит! — заорали городские.

Но в эту самую минуту Сережа с размаху ударил Лешку головой в живот. Тот раскинул руки и упал навзничь. Сережа, не давая ему опомниться, навалился на него всем телом. Лешка дергался, пробовал вырваться, но Сережа держал его крепко.

— Пусти! — завопил Лешка на всю улицу и стал пинаться ногами.

— А будешь драться?

— Пусти!

— А будешь?

— Пу-у-у-сти! Слышишь — пу-сти!..

Лешка вертел головой, ища глазами товарищей.

Лешка вертел головой, ища глазами товарищей. Но они стояли у забора и даже не собирались идти ему на выручку.

— Говори, будешь? Будешь? — спрашивал Сережа, сопя и пыхтя.

— Не буду, — наконец ответил Лешка, но так тихо, чтобы приятели его не слышали.

— Смотри у меня, — сказал Сергей и поднялся с земли.

Он не торопясь отряхнул снег с пальто и валенок и оглянулся по сторонам. С другого конца улицы бежали приютские. Они все видели из-за угла. Лица у них сияли, как новые гривенники. Пашка поднял с земли Сережину шапку, ударил ею о колено и подал Сереже. А в это время Лешка у забора ругался со своей командой.

— Чего же вы смотрели, когда он на меня накинулся? — говорил Лешка сквозь зубы и сжимал кулаки.

— Один на одного всегда дерется, — оправдывались его приятели.

Весь вечер в приюте только и было разговоров, что о Сереже.

— А Костриков ему как даст!.. Как даст!.. — захлебываясь, рассказывал Пашка.

— Теперь мы городским покажем! — засмеялся один из приютских.

Первый раз за всё время городским не удалось поколотить приютского.

Глава XIII УГУ

Сереже исполнилось одиннадцать лет, когда он окончил приходскую школу. Тех, кто учился хорошо в школе, отдали учиться дальше, в Уржумское городское училище, которое ребята называли по первым буквам: УГУ.