Мальчик из Бухенвальда. Невероятная история ребенка, пережившего Холокост - [19]
– За Густава, Антонина, Большого Вилли, Якова и каменщиков! – воскликнул Ральф, поднимая в воздух руку, сжатую в кулак.
Мы затопали ногами, издавая приветственные клики.
– Сталин – наш отец. За Сталина! Защитим нашего брата Густава. Наш брат, наш брат, наш спаситель!
Глава восьмая
Горит, братцы, горит!Может, не дай Бог, наступить момент,что наш город с нами вместев пепел будет огнем превращен,останутся – как после сражения –только пустые черные стены.А вы стоите, сложив руки, и смотрите,а вы стоите вокруг и смотрите –наш городок горит!Мордехай Гебиртиг, еврейская песня «Город наш горит!»
Мы с братом Абрамом работали на оружейном заводе по двенадцать часов в день, с понедельника по субботу. Воскресенье было христианским праздником, выходным для немцев и, соответственно, для нас, их рабов.
В другие дни мы с Абрамом пересекались с папой, когда он шел с фабрики HASAG. Папа никогда не работал в ту же смену, что мы.
Подневольные работники HASAG строем шли по дороге, усеянной мертвыми телами, которые затем ребе Ехиль Фельдман собирал в свою тележку и хоронил на еврейском кладбище. Потом немцы уничтожили кладбище, а ребе пропал.
Бараки, где мы ютились, когда не работали, кишели вшами, клопами и крысами. Мы умывались в ведре ледяной водой, просто плеская ее в лицо. Спали прямо в одежде, в которой вкалывали днем.
На перекличках, которые проходили на Аппельплац[5], как называли ее немцы, и могли начинаться без предупреждения, эсэсовцы устраивали отборы. Они вызывали каждого по очереди и командовали идти направо или налево. Одна сторона означала жизнь, еще неделю работы; вторая – исчезновение, когда про человека никто больше не слышал. На смену тем, кого отсылали, приходили новые евреи из ликвидированных гетто, разбросанных по маленьким польским городкам, и изредка здоровые трудоспособные мужчины и женщины из гетто в Варшаве – их отправляли работать на фабрики, пока они не лишались сил от голода и болезней, как все остальные.
Абрам заболел тифом первым, до меня.
Он весь горел и одновременно стонал, что ему очень холодно. Его губы побелели и растрескались, тело покрылось пузырями сыпи. Я спросил одного мужчину в бараке, можно ли отвести моего брата в медпункт, находившийся возле завода, мимо которого мы проходили по пути на работу. Через окно я видел там медсестер в белых халатах.
Люди в бараке сказали, что медпункт для нацистов и солдат, сотрудничающих с ними, из других армий, украинской и литовской. Поэтому я спрятал Абрама – мы все прятали его, как могли.
Охранники, проверявшие бараки, его нашли.
Я стоял на Аппельплац ранним утром, перед сменой, в поднимающемся от земли тумане. Я видел, как Абрама положили в деревянную тачку, на которой охрана увозила больных и умирающих. Я выскочил из строя и бросился за ними, надеясь, что Абрама повезут к врачу. Но вместо этого его бросили в кузов грузовика.
Я закричал и побежал к Абраму. Я просил охранников отпустить моего брата, он ведь просто заболел. Он скоро поправится. Я умолял их отпустить его. А они в ответ смеялись.
Потом один из них улыбнулся и сказал мне, что Абрама повезут к доктору. Но я видел, что он лжет. Я понял это по его глазам.
Человек из моего барака, которого я немного знал, подошел ко мне. Он меня обнял и сказал охраннику, что присмотрит за мной. «Извините его», – повторял этот еврей раз за разом, постоянно кланяясь. Он крепко держал меня, а я пытался вырваться.
Потом он шепнул мне на ухо замолчать. Заткнуться. Или меня тоже затолкают в грузовик.
Я смотрел, как грузовик уезжает по дороге и исчезает за поворотом.
Наконец мужчина выпустил меня. Когда все рабочие из моей смены ушли с Аппельплац и отправились по цехам, я остался. Я сел на бордюр, подпер руками лицо, которое царапал ледяной ветер, и стал ждать…
А потом услышал звуки выстрелов, доносившиеся из леса и эхом отдававшиеся между бараков.
Когда грузовик вернулся, в кузове никого не было.
Абрам исчез.
Я зарыдал.
«Абрам всегда всем помогал! – кричал я, запрокинув голову к небесам, к облакам, к Азраэлю. – Что он сделал? Чем он это заслужил?»
Столы в столовой сдвинули в сторону, как обычно делали, готовясь к концертам и спектаклям.
Но на этот раз в центре не было сцены, где выступали актеры и музыканты из Парижа. Там устроили подобие зала суда. Даже стулья стояли не полукругом, а рядами. С одной стороны расселись Интеллектуалы, включая их предводителя, мальчика по имени Менаше Кляйн, и Эли. Там же расположились и те, кто не принадлежал к их компании, мальчики из разных стран, кроме Польши. Они шептались между собой о том, что Густава надо выдать французской полиции, потому что он преступник, убийца. Мало того, он социалист, а во Франции, с ее историей демократии, социалистов не любят. Я шепнул Абе, что, надеюсь, на той стороне не знают про Ральфа. С польской стороны сидели сторонники Густава, утверждавшие, что остались в живых только благодаря ему и его подпольной сети. Я сидел со своей компанией и другими мальчиками из Польши.
Густав сел в центре длинного обеденного стола. В Бухенвальде его, как большинство заключенных, побрили наголо. Но сейчас волосы у него отросли почти до плеч, и меня шокировал их цвет, ярко-рыжий. Рядом с ним сидела мадам Минк, предложившая устроить такой открытый суд, а с другой стороны какой-то человек из OSE, которого я раньше не видел.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Эдди Яку всегда считал себя в первую очередь немцем, а во вторую – евреем. Он гордился своей страной. Но все изменилось в ноябре 1938 года, когда его избили, арестовали и отправили в концлагерь. В течение следующих семи лет Эдди ежедневно сталкивался с невообразимыми ужасами, сначала в Бухенвальде, затем в Освенциме. Нацисты забрали у Эдди все – его семью, друзей и страну. Чудесным образом Эдди выжил, хотя это спасение не принесло ему облегчения. На несколько лет его охватило отчаяние… Но оказалось, что невзгоды не сломили его дух.
Бестселлер, вышедший на десяти языках мира. Его героиню Ирену Сендлер сравнивали с Оскаром Шиндлером, а незадолго до кончины номинировали на Нобелевскую премию мира. Каждая операция по спасению детей от Холокоста несла смертельную опасность. Миниатюрная женщина вывозила их из гетто в санитарной машине, выводила по канализационным трубам, прятала под пальто и в гробах, проскальзывала через потайные ходы в заброшенных зданиях. Любой неверный шаг мог стать последним – не только для нее с подопечными, но и для соратников, близких.
Мемуары девушки, сбежавшей из знаменитого религиозного секс-культа «Дети Бога». По книге снимается сериал с Дакотой Джонсон в главной роли. Родители-хиппи Бекси присоединились к религиозной секте «Дети Бога», потому что верили в свободную любовь. Но для детей жизнь в коммуне значила только тяжелый труд, телесные наказания, публичные унижения и бесконечный контроль. Бекси было всего десять лет, когда ее наказали «ограничением тишины», запретив целый год разговаривать с кем бы то ни было. В секте практиковались проституция и педофилия; члены культа постоянно переезжали, скрываясь от полиции и ФБР. В пятнадцать лет Бекси сбежала из секты, оставив своих родителей и одиннадцать братьев и сестер.
Вена, 1939 год. Нацистская полиция захватывает простого ремесленника Густава Кляйнмана и его сына Фрица и отправляет их в Бухенвальд, где они переживают пытки, голод и изнурительную работу по постройке концлагеря. Год спустя их узы подвергаются тяжелейшему испытанию, когда Густава отправляют в Освенцим – что, по сути, означает смертный приговор, – и Фриц, не думая о собственном выживании, следует за своим отцом. Основанная на тайном дневнике Густава и тщательном архивном исследовании, эта книга впервые рассказывает невероятную историю мужества и выживания, не имеющую аналогов в истории Холокоста.