Малая земля - [8]
В дверь постучали.
— Войдите, — сказала Нина.
На пороге показался высокий худощавый моряк с холодным блеском в голубых глазах и тонкими, лихо закрученными черными усиками.
Глянув на него, Дубровин радостно ахнул:
— Сережка! Братишка!
Он бросился к нему, крепко обнял и поцеловал. Потом отступил назад, чтобы лучше разглядеть, и с восхищением проговорил:
— А и здоровый же вытянулся!.. Вот и свиделись… сколько лет мы не встречались?
— Два года… — невесело улыбнулся Сергей.
— Откуда ты взялся?
— Из госпиталя… штопаный.
— Ну, давай раздевайся, садись, рассказывай, — засуетился Дубровин. — Тощий ты немного, нос вытянулся, ну, это не беда, на флотских харчах мигом подобреешь. А ростом ты стал выше меня. Как сумел обогнать? И усы…
И вдруг спохватился:
— Эх, черт! Идти же мне надо! — он положил руку на плечо брата. — Сам понимаешь — служба… Ты, Cepera, посиди у Нины. Она тебя покормит, винцом «Черные глаза» угостит, а потом загребай ко мне на катер. Обязательно. Найдешь?
— Найду…
— Ну и добро. Я побежал.
Выйдя из комнаты в прихожую, он позвал брата и шепнул ему:
— Я догадываюсь, почему ты раньше времени из госпиталя выписался и в Геленджике оказался. Смотри, Нине ни слова о том, что готовится.
— Молчу, — коротко сказал тот.
Нина приоткрыла дверь и с упреком проговорила:
— Секреты от меня?
— Что ты, Ниночка, — смутился Иван. — Я ему говорю, как лучше найти меня в порту.
— Шепотком на ушко…
Иван громко рассмеялся.
— Ой и жинки! — воскликнул он и кивнул брату: — Иди в комнату.
Когда он ушел, Дубровин привлек Нину к себе, поцеловал в глаза, провел рукой по ее лицу и волосам.
— Завтра я приду в полдень… На наши секреты не сердись. Служба такая… Ни о чем не волнуйся. Угощай братишку… — и с тихим вздохом произнес: — А я пошел…
4
В порту Дубровина окликнул знакомый капитан 2-го ранга из штаба флота. Рядом с ним стоял человек среднего роста, одетый в мундир английского морского офицера.
Дубровин подошел, поздоровался.
— Познакомьтесь, — сказал капитан 2-го ранга.
Англичанин подал Дубровину руку и с вежливой улыбкой произнес на русском языке:
— Мне говорили о вас, как о смелом морском офицере.
— Возможно, — согласился Дубровин, заметив, что серые глаза англичанина сохраняли холодное выражение.
Он вопросительно посмотрел на капитана 2-го ранга, не зная, как вести себя с англичанином. Да и не до него, признаться, было сейчас.
— Это корреспондент. Из английской миссии, — сказал ему капитан 2-го ранга. — Хочет написать о наших офицерах-катерниках. Расскажите ему о себе.
— Товарищ капитан 2-го ранга, — взмолился Дубровин, — избавьте! Вы же знаете, что мне сейчас не до разговоров. Завтра днем — пожалуйста.
Но корреспондент уже вынул записную книжку и вечное перо.
— Всего несколько вопросов, — сказал он. — Имеете ли вы образование?
«Какое имеет отношение подобный вопрос к боевым действиям?» — сердито подумал Дубровин и скороговоркой выпалил:
— Окончил машиностроительный техникум, высшее морское училище. Раньше был слесарем, родом из Саратова, фашистов ненавижу, и борьба с ними — цель моей жизни. Все? Разрешите идти?
— Вы торопитесь? Извините, еще задержу вас на минутку.
Корреспондент вынул другую записную книжку. Перелистав несколько страничек, он сказал:
— Вот послушайте, что прочитал я недавно о вашем флоте в одной газете: «После падения Новороссийска, последнего южного порта Черноморского флота, положение флота стало критическим. Конференция в Монтре обязала Турцию открыть проливы в том случае, если через них должны будут пройти корабли страны, ставшей жертвой войны. Русский флот, изгнанный из черноморских баз и ищущий убежища вне черноморских портов, должен пройти в Средиземное море через Эгейское, которое находится под контролем держав оси. Что останется от флота? Об интернировании русские никогда не мыслят. Это противоположно духу русских. Капитуляция тоже немыслима. Для этого дух советских моряков слишком высок. Остается единственный, трагический исход — самопотопление». Что вы скажете о мнении этой газеты?
Внимательно слушавший Дубровин спросил:
— Эта газета, вероятно, фашистская?
— Безусловно.
— Сразу чувствуется. Но в этой заметке есть доля правды.
— Какая? — оживился корреспондент.
— А вот где пишут, что дух советских моряков слишком высок. С этим согласен. А остальное — чушь. Удовлетворены таким ответом?
— У меня еще есть вопросы. Но я вижу, что у вас нет времени.
— Верно, времени у меня в обрез. Если желаете написать о наших катерниках, то я могу когда-нибудь взять вас на борт своего катера во время боевой операции. Нужно только на это получить разрешение.
— А сегодня что-нибудь опасное предвидится? — насторожился англичанин.
— Сегодня? Как всегда… Война — не для прогулок выходим в море.
— Ваше предложение надо обдумать, — произнес англичанин, пряча в карман обе записные книжки. — Я не имею права рисковать своей жизнью.
— Еще бы! — усмехнулся Дубровин и, озорно сверкнув карими глазами, добавил: — Придет время, и честные английские моряки позавидуют советским морякам и недобрым словом помянут Черчилля.
— О! Как это понимать? — широко раскрыл глаза англичанин и снизу вверх вопросительно посмотрел на капитана 2-го ранга, молчаливо улыбающегося.
Книга рассказывает о легендарных защитниках «Малой земли» под Новороссийском. Её автор — участник этих боёв, разведчик и журналист.
В годы Великой Отечественной войны Георгий Соколов был военкомом, командиром отдельной разведывательной роты бригады морской пехоты, военным журналистом, принимал участие в десантных операциях на Малой земле, в Крыму.Работая над книгой «Нас ждет Севастополь», автор разыскал множество ветеранов Малой земли. Их воспоминания, письма дополнили его личный опыт, помогли ему создать художественное произведение.Роман повествует о людях морской пехоты, о черноморских катерниках, о последних днях героической обороны Севастополя, о боях за Новороссийск, о легендарной Малой земле, о возвращении моряков после тяжелых боев в Севастополь.
Книга рассказывает о легендарных защитниках «Малой земли» под Новороссийском. Её автор - участник этих боёв, разведчик и журналист.СОДЕРЖАНИЕ:Слово к юному читателюДесантБыль о матросе Кайде и его товарищахУ юнги тоже сердце морякаНинчикКлавочкаТак держать, юнга!Об авторе и его рассказах.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.