Малакай и я (ЛП) - [26]

— Вставай и ешь, пока не остыло, — приказала она, отходя от подноса и исчезая в моей ванной в своих темно-зеленых легинсах с белыми надписями «Либер Фоллс» по бокам.

— Ты что, черт возьми, делаешь? — спросил я, пораженный обстановкой, мало похожей на мою спальню. Она была безукоризненно чистой. Я не думал, что дерево может блестеть, и все же пол в спальне был таким идеальным, что, уверен, в него можно было смотреться... Я резко посмотрел в сторону.

— Где мои картины?!

Из ванной показалась ее голова.

— В студии.

— Студии? Какой студии?

— Пустая комната рядом с гостевой. Еще я распаковала там оставшиеся коробки.

Там был чердак... постой, нет.

— Ты не можешь просто так уносить мои вещи…

— А ты не можешь просто так умереть, — отрезала она, хватая мусор из ванной и направляясь к двери. — Ты живой. Ты можешь хотеть умереть. Ты можешь чувствовать, будто умираешь, но ты, Малакай Лорд, живой. И я несу за тебя ответственность. Я приехала сюда не в отпуск. А потому что обещала деду, что помогу тебе создать твое самое лучшее произведение. Однако, за неделю, что я здесь, ты не написал ни строчки. Ты даже не знаешь, какой сегодня день, если на то пошло.

— Мне удавалось хорошо писать и жить на полную…

— Какой сегодня день? — спросила она, уставившись на меня своими карими глазами. Волосы собраны в тугой кудрявый хвост.

— Я не должен тебе отвечать. Это мой дом…

— Не-а. — Она достала телефон и прочла: — Объект #283, Либер Фоллс, Монтана. Собственник: Издательство «Пенокси». Арендатор: Малакай Лорд. Я отправлю тебе договор, который ты, вероятно, не читал.

Я услышал, как мой телефон завибрировал на полу, но не взглянул на него, пока она продолжала командовать.

— Этот дом не твой. Это дом моего деда, человека, который заботился о тебе с детства. Я не позволю обращаться с ним так же плохо, как ты обращаешься с собой. Книги, которые ты пишешь, тоже собственность издательства «Пенокси», и возможно, тебе плевать на твою работу. Но мне — нет. Миллионам других людей — нет. И мы обещали им, что в следующем году у тебя выйдет новая книга. Я подтвердила это в сети. Поэтому если нужно кормить тебя с ложечки, я буду. Если нужно нести тебя на спине, я понесу. Не ради тебя. Но ради дедушки и всех женщин, с которыми я подружилась и которые ждут тебя. Я не собираюсь их подводить!

Она говорила, не переставая плакать, и мне страшно захотелось убраться от нее подальше.

Она вытерла глаза рукавом своего свитера цвета малины и корицы.

— Чего смотришь? Ешь! Присоединяйся к миру живых. Мне пришлось съездить в город, чтобы сделать этот завтрак.

— Ты брала мой байк?!

— Нет. Я купила велосипед, пока ты пытался врасти в кровать! — прокричала она в ответ. — И спасибо за твою признательность. Я иду выносить мусор!

На выходе она пробормотала что-то на языке, которого я не знал. Я ненадолго остолбенел и затем медленно дал кровати снова себя поглотить. Дотянувшись до тарелки, я взял кусочек бекона.

— Будь я проклят.

Вкусно... очень вкусно. Я стал набивать рот, словно дикарь, в два укуса съел тост и, потянувшись за вилкой, снова заметил акварельно-голубого мишку-оригами.

Открой меня.

Я бережно открыл его, где по центру прочел ее иронично вежливую записку.

«Закон Гэвина: Живи, чтобы начать. Начни жить». — Ричи Нортон». (Прим. пер.: Ричи Нортон (Richie Norton) — американский автор, бизнес-тренер, консультант по развитию международного бизнеса). Сначала я прочел цитату, а под именем автора — ее инструкции:

«Шаг Первый: Поешь. Шаг Второй: Побрейся и, пожалуйста, прими душ. Шаг Третий: Оденься удобно для прогулки».

Бессознательно я потрогал длину бороды на обросшей щеке.

Бросив листок, я схватил вилку и все быстро съел... привычка, от которой я, судя по всему, не смогу отказаться. Почему? Не знаю точно. Добравшись до кофе, я начал пить его как обычно, но меня чуть не стошнило.

— Что за…

— Без кофеина. — Она прошла ко мне в комнату, как к себе домой... что ж, видимо, она так и думала, хотя я уверен, Альфред не планировал, что она будет использовать этот факт против меня. Так как я мог собраться и уехать в любое время, жилье для меня снимал Альфред, чтобы не было бумажной волокиты, если я действительно захочу исчезнуть.

— Если без кофеина, то это не кофе.

— Тебе вредно пить кофе.

— Мне жить вредно.

Она скорчила гримасу.

— Это потому что ты неправильно живешь.

— Серьезно? И что сделало тебя экспертом по стилю жизни…

— Я стала открытой. — Она села напротив меня и поставила на поднос бутылку воды. — Не нужно быть засранцем, если тебе плохо. Каждому было или бывает по-своему плохо…

— Но не так. Ты даже не представляешь…

— Моя мать пыталась меня убить, когда мне было пять, — выпалила она и потянулась за тостом на моей тарелке. Я замер. — Я мало помню, оградила себя от этого. Помню только, как она говорит, что пора купаться, и когда я залезла в ванну, она держала меня под водой.

— Я... — Я не знал, что ответить на это.

Она медленно покачала головой, дожевала и проглотила.

— Ты знаешь, как... хотя, скорее всего, ты не знаешь, но дети успешных людей Голливуда... некоторые из них ведут себя не очень хорошо, когда вырастают. Кто-то говорит, это давление, другие говорят, это все деньги и отсутствие контроля. Наркотики, пьянки, вечеринки... в семнадцать лет ее изнасиловали. Она не знала, кто или сколько раз. У дедушки было разбито сердце, и он посвятил ей свое время, пытаясь помочь. Он пытался найти тех людей, но никого не нашел, а когда она узнала обо мне, захотела сделать аборт. Она попросила денег якобы на процедуру, но вместо этого спустила их на наркоту. Она использовала меня, чтобы выманить деньги у деда еще до того, как я вообще родилась.